Там, где ночью взмывают над небом гирлянды столбов,
И на вывесках светятся лампы абсурдом названий,
Наблюдал за искрящейся дымкой в бенгальском фонтане
Лилипут на шоссе, потерявшийся в Городе Слов.
Человек у торгового стенда колени склонил,
Газосваркой грехов укрепляя тюремные прутья,
На подошвах играли капканы подкрашенной ртутью.
Никого убеждая, с пластмассовой тьмой говорил...
Искорёжив цинизмом наивности пламенный цвет,
Разбросал чистоту наугад переломанных стеблей
По скандалам измен, где любовью считается e6лq,
А друзья продаются в блестящих обёртках конфет.
Увязая в трясине обмана, кровавых узлах,
Вереницы ступеней творя из фальшивых прелюдий,
Превращались в жестоких чудовищ обычные люди,
Что когда-то построили мир на пещерных костях.
“Убеждать себя каждое утро, хвалить перед сном...”
Прочитав о своей несравненности в книгах бездарных,
Доверяясь рекламным афишам и соло гитарным,
Полуправдами корчась на солнце, при свете дневном.
Безусловной религией шествовал самогипноз:
Врать себе – это истинно ценное, важное дело.
И кидались лунатики в тень табуном оголтелым,
Изгибаясь картонно от сумрачных метаморфоз,
Заменив отражения в рамах болванкой слепой:
“Я хороший... Я добрая... Самый прекрасный на свете...”
Поклонение фраз на персидском ковре междометий
Через нити орнамента стелется лживой гюрзой,
Где пропитан гордыней в ребёнке удар топора –
Словно скомканный мраком, бесформенный зверь в коридоре,
Разрастается семечко жадности в маленьком воре,
Оттесняя из памяти тонкие ветви добра.
“Я герой!.. Я звезда!.. И способен весь мир победить!..”
Черепов, распахнувшихся криком, исход одинаков.
Прикрывая гниль яблок лепным серебрящимся лаком,
Оправдания – лучшее средство пороки хранить,
Рассыпая тлен пепла из урны в голодной толпе,
Примеряя улыбки, актёрства надбровные дуги,
Заодно аккуратно присвоив чужие заслуги,
Как змея притворяется птицей в своей скорлупе.
Маски сняв с челюстей, не тая за перчатками лап,
Расправляя хвосты из ширинок; изящной печатью
Нефтяные разводы мерцали на свадебном платье
Эгоизма следами, разбрызгав чернил голый крап.
Извивались в кишечниках сотни святых нематод,
Заряжая патронами чести стволы Миротворцев,
Хрустом денежным стайки к себе подманив богоборцев,
Что так молятся рьяно за толстые пачки банкнот.
И стучать бесполезно – все лица замазаны сном –
В барабанных взрываются стёкла витрин перепонках,
Сель асфальта вращается стрелкой на бензоколонках,
Человек познаётся в безумии, смерти венцом...
Ниспадая осколками стали из рук мастеров,
Исчезала за кельмою рейка в холодном провале.
От вопросов о совести ловким червём ускользали
С постаментов и стен в потерявшемся Городе Слов.
Там... где мгла обогрета сияющей кроной зари,
Обращавшейся в грации солнца бутона чертами,
Расцветая на горном отроге вербен родниками,
Поднимаясь к смирению сердца огнём изнутри.
Там... где беркутом небо летит через вихри дорог,
Над лучами бескрайняя даль шумом ветра воспета
Просыпается, благословлённая нимбом рассвета,
И свобода рождается в пуле, пробившей висок.