(Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)
Уже в конце 1999 года, готовясь к продолжению похода, я натолкнулся на книгу Г.Н.Шторма «Потаенный Радищев». Из нее я почерпнул информацию о том, что близко от трассы Петербург-Москва во времена написания «Путешествия» находилось одно из многочисленных имений отца Александра Николаевича – Николая Афанасьевича Радищева, село Введенское Клинского уезда Московской губернии. Более того, с большой степенью вероятности, именно оттуда в 50-х годах XIX века в руки промышленника, купившего у потомков Н.А. имение, попал рукописный экземпляр «Путешествия».
Я бросился к карте и без особого труда отыскал это село в 7 км к западу от платформы Фроловская, не далеко от шоссе Клин-Новопетровское.
Прокладывая прошлой зимой маршрут от Солнечногорска на Клин, мы собирались уйти на запад от ж/д и заночевать на даче Вити Конькова в Троицком; выйдя к селу Давыдкову на Ленинградском шоссе (смотри главу «Клин»), мы собирались продолжить путь до платформы Фроловская, и только сгущающиеся сумерки помешали этому. Но главное, конечно, отсутствие информации: прочти я книгу Шторма еще тогда, то непременно наш маршрут включил бы в себя это древнее село.
Надо наверстывать упущенное. С начала маршрута прошел год, на дворе – февраль 2000 года. Как назло, погода совсем «нелетная», температура воздуха плюсовая (даже по ночам), днем идет дождь. Если в прошлом году нам удалось встать на лыжи лишь 30 января, то в этом году и начало февраля не радует лыжников.
Вообще, на последние 15лет этого тысячелетия приходится 9 из 10самых теплых зим за все 100 с лишним лет ведения метеорологических наблюдений в центральной России. Похоже – это следствие того экологического безрассудства с все увеличивающимся сжиганием топлива и выделением в атмосферу углекислоты, сказывается парниковый эффект – так что очередной всемирный потоп не за горами, если человечество вовремя не одумается.
Я боялся, что февральская оттепель (а возможно и ранняя весна) могут помешать восполнить пробел нашего похода в районе Клина, но и Володя и Ефим поддержали меня в этом начинании (у них пластиковые лыжи, а на них можно идти хоть по воде), и 12 февраля 9-ти часовая электричка Москва-Клин доставила нас на платформу Фроловская.
Сойдя из головного вагона влево от платформы, мы попали в дачный поселок с современными коттеджами, так разрослось село Мисерево, показанное на карте несколько в стороне от платформы. Идем по улице поселка параллельно ж/д, как бы к Москве. За рядами домов овраг, противоположный склон оврага зарос еловым лесом. Прохода к оврагу между дворами села пока не видно, приходится идти селом. Но вот показался проход и спуск к реке, решили спускаться, но в это время, похоже, с той же электрички, но из хвостового вагона появился дачник с рюкзачком, посоветовавший нам продолжать путь по селу к проезжему мосту в дачный поселок за речушкой. За время пока мы шли вместе, дачник успел описать нам расположение лыжней в лесу, посоветовав не уклоняться к северу к Клину. Поблагодарив его, мы расстались, и, взобравшись на гору, встали на лыжи. Мы заранее наметили маршрут по карте, он должен был проходить чуть ли не по хребту Клино-Дмитровской гряды, при этом нам меньше бы приходилось терять высоту и не предстояло пересекать глубокие овраги речушек, текущих как на север в Сестру, так и на юг в Истру.
За дачным поселком мы встали на лыжню. Скольжение вполне приличное. Вскоре наша лыжня влилась в другую, явно идущую по прямой от платформы Фроловская. Как и предупреждал дачник, мы вышли на большую поляну в лесу, с которой открывались дали в южном направлении и деревня Горки на севере. Мы вовремя свернули по лыжне налево к верховьям реки Катыш. В лесу мы пару раз встречались с одинокими лыжниками, которые подсказали нам нужное направление. Вообще в лесу частая сетка лыжней, вероятно, сказывается близость Клина.
Полого спускаемся к долине Катыша в районе села Коноплина. Володя и Ефим на спусках с их пластиковыми лыжами заметно обгоняют мои «деревяшки», но в этом таится и опасность: при крутом спуске они просто не могут затормозить. Подымаемся в Коноплино. Катыш уходит на юг, он и начинается здесь у села на южном склоне гряды. На моей карте здесь показано небольшое озерцо, на Володиной 2-х километровке его нет, нет его и в натуре.
Коноплино примыкает к шоссе Клин – Новопетровское. К шоссе ведет заасфальтированная улица села, но это несколько в сторону от нужного нам направления на Введенское. Берем нужное нам направление, и идем полем по насту к лесу. 200 – 300 метров по лесу до шоссе достались нам с большим трудом: наст не держит, снег глубокий, к тому же всякие елки-палки. Но вот, наконец, мы на шоссе: слева в 50 метрах автобусная остановка, справа в 250 метрах стрелка съезда с шоссе, как мы решили, направо к Введенскому. Снимаем лыжи, идем к этой стрелке, - оказывается это поворот на Коноплино. К этой развилке мы могли спокойно пройти по улице села, не продираясь через заросли. Возвращаемся, доходим до автобусной остановки. Названия остановки отсутствует, но, похоже, тропинка, ведущая через лес, должна привести в Введенское. Очень живописная тропинка привела нас в поле, за которым на покатом холме расположен дачный поселок. Тропинка ведет и через поле (она помечена кустиками сухой травы). Становимся на лыжи, так как идя пешком, поминутно проваливаешься по колено. На тропинке свежие следы, кто-то прошел с автобуса, так что в поселке есть люди, будет кого расспросить о прошлом села. Крайний дом – залаяла собака, опять же надежда встретить людей. Но на улице никого не видно. Идем поселком, пара покосившихся домишек, а в основном дома современной постройки, но и те и другие зимой не заселены. Колодец, к нему ведут следы – значит,
где-то живут, но пока даже дыма из труб не видно.
Подходим к центру, должно быть где-то здесь стояла церковь, но никаких следов ее пребывания. Да Введенское ли это? Совсем неожиданно увидели автомобиль…нет, не брошенный – свежие следы, правда, в машине никого нет. А вот расчищенная дорожка к вагончику. Обхожу вагончик – стог сена, значит скотина, а, следовательно, живут. Володя с Ефимом остались у машины, я, скрепя сердце, решил тихонько постучать в дверь вагончика. Дверь открыла женщина, которую мое появление ничуть не смутило (возможно, она приняла меня за ветеринара, которого они с мужем вызвали), и я сбивчиво стал объяснять цель нашего посещения. Я боялся ее напугать, тем более, что в вагончике она была одна, но она сказала, чтобы я позвал товарищей, и тут же поставила на электроплитку чайник. В вагончике было очень тепло, поэтому мы разделись и даже разулись. Людмила Васильевна, так звали хозяйку, что это Введенское и именно то Введенское, что мы ищем. Да, оно принадлежало одному из братьев Александра Николаевича Радищева. Я поинтересовался, связана ли она с этим селом корнями.
«Нет,- отвечала она - мы сюда с мужем попали совершенно случайно. Будучи уроженцами Клина, мы загородные прогулки предпочитала делать в сторону Рогачева. Когда же в пору перестройки стали давать землю, мы из предлагаемых мест предпочли эту, хотя по ряду практических соображений другие места были интересней (транспорт, природный газ) – уж очень место понравилось!»
Володя, дабы снять скованность, тут же спросил, нет ли обуви, требующей починки, и Людмила Васильевна нашла пару валенок, один из которых был подшит, а другой требовал починки.
«Иван Семенович долго возился с первым, нет нужных инструментов», - заметила она. Володя при этих словах достал из рюкзака инструменты, капроновые нитки и принялся за работу.
Через несколько минут пришел Иван Семенович, (он относил молоко в бывший военный городок Лесное-1). Иван Семенович бывший военный топограф долгое время работал в Киргизии, и Ефим, многократно бывавший там в командировках, быстро нашел с ним общий язык.
Оказывается, из-за близости военного городка Введенское должны были полностью уничтожить, и только перестройка смогла сохранить его останки, иначе не назовешь то, что удалось нам увидеть. Собственно от Введенского остался только пруд да часть церковной ограды, даже улица села вела перпендикулярно современной улице дачного поселка. Через Введенское когда-то шел тракт из Клина на Волоколамск, и вдоль него стояли избы села.
Так что вагончик как раз в центре села: в это окошко виден пруд, а из противоположного летом можно увидеть остатки церковной ограды (сейчас она под снегом) в соседском дворе. Когда сосед стал рыть под домом чуть ли не катакомбы, он наткнулся на древние захоронения, где покойники лежали в долбленых гробах допетровской эпохи. С трудом удалось соседа остановить.
Людмила Васильевна очень интересный человек и собеседник. Фельдшер по образованию, она практикой и самообразованием добилась больших успехов в области современной медицины, в частности, в экстросенсорике и дианетике.
«Узкая специализация очень мешает современной медицине, ведь все связано в человеческом организме, и нельзя лечить отдельный орган или систему органов в отрыве от других», - сказала она.
Когда я спросил у нее о наличии в Клину краеведческого музея, то выяснилось, что она была у истоков его создания в 60 годах вместе с учителем истории, вернувшемся из сталинских лагерей. Она очень любит свой родной город, хорошо знает его историю и готова быть гидом в экскурсии по нему. Что ж, не исключено, что нам придется прибегнуть к ее помощи в ликвидации еще одного пробела нашего путешествия.
Она же подтвердила как основную версию названия города клинообразную излучину реки Сестры.
К этому времени Володя покончил с валенком и получил возможность чинить сапог Людмилы Васильевны. Как-то незаметно разговор перешел на политические темы. «Мы ни на что не жалуемся и ничего не ждем от государства, - сказала Л.В., квартиру в Клину оставили дочери, все здесь сделали сами, сами ведем здесь хозяйство, и еще и детям помогаем». Я высказался на тему об иждивенчестве как об одном из главных грехов советской власти и получил полную поддержку хозяев вагончика. Но когда речь зашла о предстоящих выборах, общество, представленное своими пятью членами, резко раскололось. Л.В. быстро переменила тему, предложив отгадать, чьи это шкуры висят в соседнем помещении на стене (Иван Семенович сам их выделывал). Отгадать никому не удалось. Оказалась одна шкура собачья, (я сказал «волчья»), другая молодого яка.
Иван Семенович рассказал, что шкуры яков в прежние времена шли на выделку седел, а в последние годы на какие-то прокладки для ракетной техники. Ракеты, размещенные неподалеку от Введенского, демонтированы, однако люди в соседнем поселке живут, в поселок из Клина даже ходит автобус.
Почти два часа мы пробыли у гостеприимных хозяев, за это время чайник чуть ли не трижды побывал на электроплитке, а И.С. дважды колдовал над солидным фарфоровым чайником, заваривая его по-киргизски, а Л.В. готовила взвары на местных травах. На прощанье мы получили приглашение посетить Введенское летом.
Мы отправились в бывший военный городок к автобусу, но, еще не доходя автобусной остановки, решили проигнорировать автобус и вернуться на Фроловскую, но другим путем. Дело в том, что у нас не было уверенности, что в Клину нам удастся попасть хотя бы в один из музеев, и, кроме того, мы не «наелись» лыжной прогулкой. Еще в окошко вагончика были видны «голубые дыры», а тут вышло солнце, и под его лучами природа оживилась.
Прошли мимо работающей на угле котельной, миновали пару пятиэтажек и вышли к КПП, вернее к тому, что от него осталось, обгорелым развалинам. Кому могло помешать это здание?
Когда мы вышли на шоссе, ведущее от поселка к основной трассе на Клин, показался автобус, но мы приняли решение и не стали дожидаться его отправления. Автобус перегнал нас, когда мы проходили автобусную остановку на основном шоссе. Еще находясь на ответвлении, мы могли любоваться далями, открывшимися в южном направлении: за ближним лесом был виден другой, более светлый, а за ним белесые холмы, удаленные от нас на добрый десяток км. Я невольно вспомнил наш первый поход к Боровскому кургану летом после окончания восьмого класса -–тогда тоже курган был виден за 17 км и манил нас к себе, а были мы в том же составе плюс Илья, Олег и Гарик. Как давно это было!
От автобусной остановки в лес в нужном нам направлении вела тропинка, и мы встали на лыжи. Тропинка вела на восток, затем плавно стала уводить к северу под уклон в долину Катыша. Володя и Ефим заметно оторвались от меня, я их догнал лишь у мостика через Катыш, где они меня поджидали. За речушкой поле, а на взгорке село. Подымаемся в село, останавливаемся, достаем 2-х километровку, ориентируемся: село Марфино. С холма открывается чудесный вид: на юг за лесом село Ивлево, а еще южнее угадывается Троицкое, на востоке глубокая долина притока Катыша, а за ней лесистые холмы. На карте чуть севернее была указана отметка 232 метра, именно в этом направлении мы и двинулись, туда же вела и дорога от Марфина. Спускаемся с холма к ручью. Сначала Ефим, а затем и Володя проваливаются под наст и падают, – выбираемся на дорогу, хотя она и здорово разворочена, но спускаемся без приключений. Подъем от ручья довольно крут, но постепенно становится более пологим и почти выравнивается, когда в паре метров от дороги мы замечаем репер – вот она отметка 232 метра.
Кругом следы рубки леса: не вывезенные бревна, свежий еловый лапник, да и сама дорога лесовозная (вскоре она кончается), благо лыжня продолжается и ведет в нужном нам направлении. Лыжня ведет под уклон и выводит на знакомую нам поляну близ Мисирева, вот и следы наших лыж. По своей лыжне выходим к месту разветвления, и, оставляя поселок справа, устремляемся вниз к ручью. Правда, ребята быстро спешиваются, настолько крут спуск, а я, притормаживая, выскакиваю к подвесному мостику через ручей. Переходим мостик, небольшой подъем, и мы на улице села в том месте, где по пути к Введенскому встретили дачника – «восьмерка» закруглена.
На платформу Фроловская мы добрались вовремя – через пять минут пришла электричка на Москву. Возвращаясь домой, мы обсуждали поездку: вроде бы и отрицательный результат – ничто во Введенском не напоминает о двухсотлетнем прошлом, но есть люди, которые помнят об этом прошлом – это тоже немало. Но, самое главное, встреча с такими людьми внушает уверенность, что не все еще потеряно! Хотя, конечно, очень обидно: что мы знаем об истории того же Коноплина или Марфина? Может только земля сохранила память о прошлом этих сел?