Сказка
I
Безлюдно, пустынно в запущенном сквере.
В нём нет каруселей, и краски не те.
Я вижу, как там закрываются двери
Невзрачных кафе – в голубой темноте.
Я жду. Час свидания пробил. Отныне
Мы, взявшись за руки, по лесу пойдём.
И чем он безлюдней, и чем он пустынней,
Тем лучше нам будет с тобою вдвоём.
В бесшумную глушь отбывает тропинка,
Как призрачный поезд любви и мечты.
Деревья, как рыцари, ждут поединка
И сказочной феи и держат мечи.
И навзничь упали полночные тени
Их стройных фигур и огромных щитов.
И если наступит бездушная темень,
То каждый из них защитить нас готов.
Поскольку они нас берут под защиту,
То значит они благородных кровей, –
Я встану в святую несметную свиту
Тебя проводить до ближайших огней.
И с этого места, как водится, сказка
Раскроет просторы: пути и углы.
В ней верным итогом наступит развязка
Счастливым концом и с надломом иглы.
II
Мы шли по дремучему, тёмному лесу.
Шуршала тревогой его тишина.
Мы слышали, как в отдалении с треском
И трепетом шлепнулась оземь сосна.
Смеялась, как филин, нечистая сила,
Да в ступе с метлою носилась Яга
И с уханьем, с яростью ветви косила,
И землю палила, сжигая стога.
А ты (как принцесса) дрожала и жалась
К плечу моему, и была – словно страх.
К себе вызывая и нежность и жалость,
Со мною шепталась с мольбой на устах.
Мы вышли сквозь тёрн и черёмуху с хмелем
На запахи трав, на поляну, на свет.
А здесь, на поляне, ромашек метели
Здесь кашки сугробы, как ландышей снег.
Они нас пьянили и мучили жаждой, –
Мы, жмурясь на солнце, валялись в траве.
И с каждой травинкой, с кровинкою каждой
Кружились метели у нас в голове.
Мы благодарили за гостеприимство
Поляну, дурманящую как весна,
За то, что из пригоршней – жизни напиться
Дала нам, припавшая к сокам, она.
III
Мы двинулись дальше в трущобы и страхи
(Там прежние звуки: то хохот, то плач)
По прелой листве, потемневшей от влаги,
По сломанным сучьям запущенных чащ.
Нас ветры хлестали наотмашь по лицам,
Ветвей паутину держа навесу.
Нам было легко по пути заблудиться
И сгинуть в дремучем и диком лесу.
Но издалека – молчаливые ивы –
Сумел разглядеть за извивом плаща.
Тащила река свои воды, лениво
И медленно волны о берег плеща.
И там, у реки, меня ждало сраженье
С моим отраженьем – моим двойником.
Я драться хотел, он – хотел униженья.
Я брался за дело, он – крался тайком.
Ему от меня не добиться пощады.
Мой плащ – без прощенья, отмщенье – мой меч.
Я выйду живым-невредимым из чада!
Исчадие ада не выдержит сеч!
IV
Я первым ударил. Он – вдребезги. Брызги
Упали на берег, – не видно ни зги.
Но замысел ясен, – он, жалкий и низкий,
Моей, извиваясь, коснулся ноги.
Я снова ударил. И, недосягаем,
Он к рыбам ушёл, взбаламутивши дно.
Иуда и братоубийца (о, Каин), –
Ты – вечная зависть и лесть заодно.
А завязь победы питала дорога.
Залогом успеха осталась любовь.
Мне в помощь не надо ни чёрта, ни бога.
Мне верность – подмога, да юная кровь.
...Побит. Но надолго ль? Окончена ль битва
Такая, что в мире не сыщется злей?
Какая-такая – скупая молитва
Тебя поднимает со дна на людей?
Но знай, что пока я живу, я не струшу.
И в стужу, и в зной, и в осеннюю мглу
Я крепко держу взаперти твою душу,
Я вечно ищу твоей смерти иглу.
V
Я лёг, обессилив, на мокрые камни.
А сердце стучало, как рыба об лёд.
Но ветер донёс свою весть свысока мне,
Что время настало, – усталость не в счёт.
И вот – впереди показалось селенье.
Мы видим огни, – не виденье, не сон.
Сады задыхаются в скуке весенней
И тянутся плавно на солнечный склон…
Как грустно, как странно окончилось чудо!
И жизнь возвратилась в свою колею…
Но вижу, – как в ночь убегает отсюда
Тропинка, и новую повесть таю.
…Я жду тебя снова в запущенном сквере
У старых качелей. В тот призрачный час
Я рыцарем буду, ты – сказочной феей,
И сказка начнётся – с начала – для нас…
1987