Кабака зеленый смрад,
Говор непристойный,
Каждый Брут друг другу - брат,
Кумовство застолья,
А на утро – свет не мил,
Не мила подруга,
Соткой жажду утолил,
И опять – по кругу.
Пьешь, что есть, да впопыхах,
Как бы не судили…
Отчего в нас этот страх?
Чем его в нас вбили?
Вколотили, с маху, враз,
Вольно и невольно…
Николай святой и Спас,
Муторно и больно.
Ну, а судьи? Кто они?
Чем их осияло?!
Пьют не меньше искони,
Но… под одеялом.
А потом, впадая в раж,
Грозно тычут пальцем:
Вот он, граждане, – алкаш,
И, подлец, не кается.
Да, алкаш я, черт возьми,
Так ведь не скрываю,
Но, кого я подкузьмил,
Коли жизнь такая?
Может это все зазря,
Может – не напрасно.
Тут ведь все, как без царя,
И вражда, и братство,
За какое положить
Живота не жалко,
Потому – так легче жить,
Если жизнь, как палка,
Бьет и в хвост, и в гриву то ж,
Аж в глазах дымится…
Вот с горла да в горло льешь,
Чтоб на миг забыться.
А поУтру вновь душа
Ничему не рада,
За душою – ни гроша…
Все не так как надо.