Когда, коротко вскрикнув, уйдут поезда
И перрон, будто зимняя роща, пустеет,
Лишь один человек остаётся всегда
На перроне на том, молчалив и растерян.
Он приходит сюда хоть метель, хоть гроза,
Это стало его неотъемлемым делом,
В его чёрных, нездешних, испанских глазах
Та давнишняя боль, как смола, затвердела.
Когда падал Мадрид от франкистских громил,
Их, испанских детей, наше вывезло судно,
Но в бомбёжке ночной, когда рушился мир,
От испуга мальчишка лишился рассудка.
Двое русских людей его в дом привели,
Дали русское имя и сыном назвали,
Все больницы, и знахарей всех обошли,
Изгоняли недуг, но, увы, не изгнали.
И живёт с той поры в городке небольшом
Тот угрюмый испанец по имени Гена.
Почему прикипел он к вокзалу душой?
И какую о нём сотворил он легенду?
Что он силится вспомнить под грохот колёс –
Под тяжёлый, взрывной, металлический грохот?
Видно, злобный недуг память всю не унёс
И для смеха оставил какие-то крохи.
Снова слышен гудок. Снова поезд идёт.
Снова бешеный стук ударяет по нервам.
Даже если он вас никогда не поймёт –
Проезжая, махните: «Салют, компаньеро!»