Как яд из чаши,
ненависть по капле
точится из-за занавеси глаз.
Все годы наши
стерли грязной паклей.
Все снова начинать - в который раз.
Померкли смеха дальние трезвоны,
за облаком кончается рассвет.
Я ненавижу грязные вагоны.
Поэтому от них спасенья нет.
За окнами качаются другие
провисшие края у простыней.
Там тоже едут чьи-то дорогие,
и те, кто ненавидел бы сильней,
узнай они, что, будто корм за лампой,
за утренним лучом приходит боль.
Дорога машет им железной лапой
и сыплет вслед застуженную соль.
Я тоже помашу им - бесприютной,
кольцом с стекла соскабливая грязь.
Но след уже остыл за вьюгой утра,
и лента стали образует вязь.