Глава 7
Утром Лонгли-Тум был на удивление спокоен и не так прожорлив. Без приключений и споров мы с ним быстро собрались в школу. День начался хорошо. Нам даже не
повстречалась наша соседка со своей вредной кошкой Дусей. Но, когда вышли из подъезда, настроение моё пропало, потому что на улице я увидел Катю.
– Я тебя здесь жду, жду. Чего так долго в школу собираешься? – спросила она меня.
– А я не просил тебя ждать, – ответил я ей и побежал к школе. Но она не отставала от меня.
– Да, Стёпочка, ждать ты меня не просил. Но я хочу с тобой поговорить до начала занятий. Слушай, Степан, ну подожди, не беги так, – Катя остановила меня как раз напротив дерева – убежища вредной вороны Каркары. Я попытался отстранить Катю и отбежать подальше от дерева, но не тут-то было.
– Так вести себя с красивыми девочками нельзя, – вдруг в голове промелькнула лонгриновская мысль.
– Красавица нашлась! И даже не проси, – это я вслух ответил Лонгли-Туму, а Катя подумала, что ей. Она даже не подозревала, кто бежал следом за мной. Лонгли-Тум невидим, но слышу я его очень даже хорошо.
А тут ещё ворона опять слетела с ветки. И ехидненько стала смотреть на нас, переминаясь с лапки на лапку.
– И ты уйди с дороги! – обратился я к вороне.
– Ты чего кричишь на бедную птицу? И не читай мои мысли без моего согласия! Понял! Но ты прав. Я хотела тебя попросить, – я понял, что Катька подумала, что я прочёл её мысли.
Но тут вмешалась Каркара. Прохаживаясь между нами, она громко закаркала.
– Карррр-кара-кар!!! – это означало, что Катя права и нечего кричать на красивую ворону!
– Ой-ой! Красавица нашлась! – топнул я ногой на ворону, но тут получил рюкзаком Кати по спине.
– Вообще-то больно! Ты чего дерёшься! – не вытерпел я.
– Раз так, Стёпочка, раз так! Я всем расскажу, что ты чужие мысли читаешь. Пусть тобой займутся журналисты, врачи и родители! – пригрозила Катя, подходя к школьной калитке.
Я не мог открыть свою тайну и сказать ей, что это я с вороной объяснялся.
Только хотел что-то придумать в своё оправдание, но Катя остановилась и примирительно сказала мне:
– Ладно, дам тебе один шанс.
– Какой ещё шанс, – понуро произнёс я.
– Сделай сегодня силой своей мысли так, чтобы все девчонки школы мне позавидовали!
– Как это сделать? Подсказать на уроке, когда тебя вызовут к доске?
– Да ну! Это банально! – манерно ответила она.
– Вот воображала, – подумал я, но побоялся произнести это вслух.
Катя отвела меня в сторону и тихо, почти на ухо, будто нас мог кто-то подслушать, стала говорить:
– У меня появилась такая идея…
Только я успел выслушать её идею, которая мне совсем не понравилась, как из школьного здания выскочила толпа ребят с криком:
– Ура! В школе привидение!
Старшеклассники поправляли малышню:
– Это не привидение, это полтергейст!
В дверях школы появилась испуганная баба Маша. Глядя на небо, она крестилась и постоянно повторяла: Свят, Свят… и продолжала тихо молиться.
– Так ты и на расстоянии можешь управлять своим даром?! – Катя подпрыгнула от вдруг появившейся догадки.
Глядя на выбегающих, на улицу детей, я понял, что Лонгли-Тум не удержался и опять съел половину буфетного ассортимента. Оставив Катю, я бегом бросился в столовую. Мои самые тревожные догадки оправдались.
В переполненной столовой около буфетной стойки столпились учащиеся и учителя, и кто с испугом, а кто со смехом наблюдали за тем, как поднимались вверх, а потом, один за другим, куда-то исчезали румяные пирожки. Около окна полулежала, потерявшая сознание Полина Сергеевна, наша буфетчица. Над ней склонилось несколько учителей, размахивая перед её лицом классными журналами, тем самым они старались привести бедную женщину в чувства.
– Немедленно прекрати издевательства! Обжора несчастный! Воришка зелёный! – мысленно сердито обращался к Лонгли-Туму. Я нахмурил лоб, и сжал кулаки, надеясь, что от напряжения он быстрее прочтёт мои гневные мысли.
И тут я услышал всеобщий возглас удивления, словно все находящиеся в столовой одним выдохом сказали:
– Ух, ты!!!
Надкусанный Лонгли-Тумом пирожок стал медленно опускаться вниз на большую тарелку, где и лежал до этого. От возмущения я весь покраснел, пот градом катился с моего лица. Я так был зол на инопланетное чудище, что если бы он был, видим, то точно ему досталось бы на орехи.
– Прости, Степан, не удержался. Такой запах, так вкусно!
– Не удержался…, – укоризненно произнёс я вслух и опять пожалел об этом. Рядом со мной стояла Катя.
– Стёп, класс! Здорово! Ничего, что не удержался! Это для тебя уже пройденный этап, вот после уроков мы с тобой покажем действительно чудо!
Катя вытащила из рюкзачка надушенный духами белый платочек и стала вытирать мне пот со лба.
– Фу! Какая гадость, – сказал я, вырываясь из Катькиных рук. А про себя подумал:
– Ты сегодня, инопланетное чудище, ещё попросишь кушать! Ишь, разъелся на ворованных пирожках, позеленел от удовольствия! Ты у меня как снег белый будешь! Понял!
– Понял, понял, Степанчик, – подлизывался ко мне Лонгли-Тум, пока я торопился в класс на урок.
Весь день в школе стояла суматоха. Все взбудоражились появившимся в столовой полтергейстом. Дети и учителя делились между собой предположениями, что это может быть. Все пришли к однозначному выводу – в школу надо вызвать «Скорую помощь» и «Полицию», а некоторые предложили ещё вызвать и уфологов. Это такие учёные, которые верят в разные чудеса. И которые дают пояснения всем необычным случаям.
На перемене мы всем классом рванули в столовую. Ребята побежали, думая увидеть продолжение аттракциона с поеданием ватрушек, а мне захотелось перекусить и заодно проконтролировать Лонгли-Тума.
– Куда ты делось, ненасытное животное? Мне о таблетках забыл напомнить? – мысленно спросил я его, доедая сосиску с картофельным пюре.
– Здесь я. Худею. Смотрю, как ты уплетаешь вкусную сосиску. Бедный, бедный я, несчастный голодный Лонгли-Тум из семейства зелёных лонгринов.
– Ага, вот прямо сейчас я и заплачу! Фигушки тебе! – ответил я ему мысленно.
– Правда? – почему-то обрадовался Лонгли-Тум.
– Что, правда? – удивился я про себя.
– Как что? – ты же сказал, что сейчас дашь мне фигушек.
– И чего ты радуешься?
– Как чего? Я люблю фиги, правда, зёрнышки в зубах застревают, но ничего.
– Какие ещё зёрнышки? – я даже жевать еду перестал.
– Как какие? Инжировые орешки. Фига - это плод инжирового дерева. Его так и называют фиговым деревом или смоковницей. Ты что, не знаешь, какие фруктовые деревья растут у вас на планете? В них есть и витамины В1, В3, РР, С и минеральные вещества: натрий, калий, кальций, магний, фосфор. Калия так много, – затараторил Лонгли-Тум.
Ничего не поняв, я подавился и закашлялся.
– Чего ты мне энциклопедию цитируешь? Сам наелся, таблетки дома оставил и мне поесть спокойно не даёшь! А фига по-нашему – это кукиш, вот! – и вдруг, даже не поняв, как это произошло, я скрутил кукиш на пальцах и выставил руку вперёд. Ну, как я мог предположить, что в это время впереди сидящая за столиком Катя повернётся ко мне лицом?!
У Кати округлились глаза.
- Значит, ты передумал? – хитренько спросила она.
– Нет, нет, это я не тебе, извини, так получилось, – старался я её успокоить.
– Что-то ты такой странный стал. Что же с тобой будет, когда ты станешь известным? – тихо спросила она меня и вышла из столовой.
– А мне можно участвовать в Катином озорстве? – стал допытываться Лонгли-Тум.
На что я ему ответил, что если он хочет, чтобы я ему простил сегодняшнюю выходку с пирожками, он должен сделать всё так, как я ему скажу и не больше того. Не успел я договорить Лонгли-Туму о придуманном плане, как в столовую вошёл полицейский.
– Так, всем оставаться на своих местах, – обратился он ко всем присутствующим в столовой, – товарищ директор, объясните, что у вас происходит? Вчера вы меня вызывали, сегодня …
Директору не дала ответить буфетчица Полина Сергеевна:
– Ой! Дорогой мой! Я не виновата! Ну, совсем не виновата! Я продаю себе пирожки спокойно, а они как стали на глазах улетать!
Полицейский усмехнулся и ответил ей: – подождите, гражданочка, может, исчезать? Так будет вернее! Сорванцы тянут пирожки потихоньку… .
Но буфетчица не дала договорить полицейскому:
– Какой там потихонечку! Один за другим, один за другим и – туда! – она осторожно показала рукой наверх.
– Куда туда? – полицейский посмотрел на небольшую нишу над столами, куда, по словам буфетчицы, улетали пирожки. Потом на стол с подносами, которые раньше были наполнены пирожками. После этого его взгляд переместился опять на буфетчицу, – эх! Гражданочка, как вас… меньше сериалов на ночь смотрите. Надо же придумать, – он с сожалением махнул рукой.
– Какие сериалы? Вот прямо туда и улетали! – буфетчица, под общий смех ребят, опять показала ему рукой, куда уплывали её пирожки.
– Спокойно, деточки, спокойно! – обратился полицейский к школьникам, – так, говорите, отсюда – туда? – спросил он у буфетчицы, взглядом измеряя расстояние, – так сами, говорите, улетели? Это ж надо?! Нет, гражданочка, так не бывает, – подумав ещё немного, твёрдо отчеканил он.
– Как это не бывает?! Как не бывает? Вы что говорите? Значит, я обманываю?
Полицейский пожал плечами, а вся красная от переживаний буфетчица не знала, как доказать свою невиновность в пропаже товара.
Мне жалко было смотреть на бедную женщину.
– Ну что, Лонгли-Твум? Как я тебя просил в прошлый раз не хулиганить? А теперь мне придётся рассказать всю правду, только кто мне поверит в историю с инопланетянами. Тебя примут за какого-то хамелеона мутанта, а меня назовут фантазёром или ещё хуже!
– Нет, это невозможно! Я этого не допущу! – чуть не плача отвечал Лонгли-Тум. Никто нашей беседы, естественно не слышал. Я сосредоточено стал подбирать слова, чтобы объяснить всем присутствующим, что произошло на самом деле.
– Гражданка, – полицейский опять обратился к Полине Сергеевне, – что вы мне доказываете? Ну, не может такого быть, понимаете?! – продолжал утверждать полицейский растерявшейся буфетчице, – есть законы физики…
– Не может? А вот надкусанный пирожок. Берите на экспертизу! Берите!
Она хотела продолжить свой рассказ о летающих пирожках, но вдруг надкусанный пирожок, на который показывала буфетчица, потихоньку стал подниматься вверх. Полина Сергеевна, как обычно, молча, упала в обморок. Полицейский медленно стал подниматься со стула, поворачивая голову вслед улетающему пирожку. Его лицо покраснело, он стал вытирать его и шею носовым платком. Когда пирог исчез, он плюхнулся на стул и тихо произнёс:
– А вы говорили, пироги быстро улетали…
Послышался вой сирены, и в столовую вошла бригада «Скорой помощи».
– Мы к вам как на работу. Который уже раз нас вызываете? Что, опять обморок? Милочка, вы совсем себя не бережёте, – ласково говорил врач, проверяя пульс и давление у Полины Сергеевны.
– Как же! Убережёшься тут, – чуть не плача стала жаловаться бедная женщина.
Она начала было опять рассказывать о произошедшем, но врач остановил её и обращаясь к полицейскому сказал:
– Знаете, массовый психоз. Бывает и такое. Массовая галлюцинация. Жизнь, дорогой мой товарищ, сейчас тяжёлая, солнечная активность агрессивная. Всё может быть. Так-то вот.
– Какое там тактовот! – полицейский привстал со стула, – я собственными глазами видел, как пирожок мед-лен-но поднимался во-о-он туда, – полицейский, приподнимаясь со стула, ладонью, словно это был самолёт, стал показывать врачу, как поднимался пирожок к потолку.
– Ну, да! – не веря словам полицейского, сказал доктор, – а вчера они быстро летали, правильно? – но тут от подноса поднялся пирожок и завис в воздухе. Постояв на одном месте, словно убеждаясь в том, что все его увидели, пирожок опять медленно стал подниматься в известном уже всем направлении.
– Ну, что я говорил! – крикнул полицейский под общий хохот ребят.
– Я первая, первая говорила, – вдруг соскочила со своего места буфетчица. Врач застыл на месте. Полицейский подошёл к нему и потихоньку тронул за плечо:
– Ау! Любезный! – но врач даже не пошевелился. Тогда полицейский поводил ладошкой напротив глаз медика. Тот продолжал стоять, не реагируя на движения его руки в той же позе.
– То-ва-рищ! М-да, это ступор!, – проговорил полицейский, возвращаясь на своё место, – надо звать уфологов!