Tired with all these, for restful death I cry:
As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabled,
And art made tongue-tied by authority,
And folly (doctor-like) controlling skill,
And simple truth miscalled simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I he gone,
Save that, to die, I leave my love alone.
Устав душой, взываю о конце:
Устал достойных видеть в нищете,
И жалкое ничтожество в венце,
И новообращенных в суете,
И почести, закупленные впрок,
И совершенство жертвою интриг,
И девственность, согласной на порок,
И у искусства вырванный язык.
И блажь руководителем наук,
И мощь в плену у немощи хромой,
И честность превращенную в недуг,
И доброту в плену у силы злой.
Ушел бы я, устав от этого всего,
Но как тебя мне в этом бросить одного.