Худой. Почти прозрачный. Лет тринадцать.
Глаза, как небо. Руки вечно грязные.
Он не бежал, как все со мной обняться,
Большие носил брюки несуразные.
Я от бессилья иногда, признаюсь, плакала,
Что он не верит мне и никому другому.
Мне двадцать с небольшим, я повидала всякое,
Он - больше, он - воспитанник детдома.
И на худой ручонке синими чернилами
Наколка об одном и главном самом...
Корявенькими буквами унылыми набил:
Любви достойна только мама...