(Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)
Я потратил два дня, пытаясь найти себе напарника на поход из Вышнего Волочка до Новгорода Великого. Ефим сказал, что не готов так оперативно собраться, вот если бы через недельку; Толю Горина я застал по телефону совершенно случайно – он через четверть часа должен был отправиться в свое имение «Крутицы» в Тульской губернии; Володя Д. вроде объявился после того, как я заехал в Малаховку и передал через его жену Валентину о походе – он пообещал приехать вечером ко мне в Люберцы, но не приехал и не позвонил. Пришлось отправляться в поход одному.
На время, пока я закупал продукты для похода, я оставил Володе в двери записку, но она осталась невостребованной. На всякий случай купил за рубль 5 коробок спичек (вдруг дома нет), и подобно «творожку из Торжка» (очередное знамение) на коробках этикетка «Господин Великий Новгород» ОАО «Солнце», г.Чудово (тоже, кстати, почтовая станция на трассе Москва-Петербург).
Решил для заброски в Волочек использовать ночь и отправился из Москвы последней электричкой на Тверь. В поезде «книгоноша» предлагал за 12 рублей роман Ф.М.Достоевского «Бесы» без купюр и «записки из подполья». Помня, что в Ст.Руссе (а я собирался там побывать) есть музей Достоевского, я решил было купить книгу, но не захотел неделю таскать в рюкзаке – это только в песне поется «и самые лучшие книги они в рюкзаках хранят».
В Твери встретил двух Студентов-туристов, которые собирались спускаться на байдарках от станции Осеченка до станции Тверца. Дал им информацию о перекатах на Тверце и адрес деда в Торжке.
Электричка на Бологое должна была отправиться в 4-21. По залу ожидания прошли контролеры, требую предъявления билетов – без билетов там находиться нельзя. Я пошел за билетом, но касса с 2-х до 4-х закрыта на технический перерыв, так и написано на кассе: «технический перерыв, не стучать». Рядом еще одно объявление, в котором сообщается, что пенсионеры г.Твери и Тверской области имеют право на бесплатный проезд в летнее время по предъявлении пенсионного удостоверения и прописки. Вот тебе и отмена прописки в соответствии с конституцией, а раз ты пенсионер, то летом можешь и постоять на платформе.
В поезде укачало, но по прошествии полутора часов заботливые контролеры разбудили пассажиров «просыпайтесь, проехали Лихославль».
Почти перед выходом студентов в Осеченке ко мне подошел молодой человек лет тридцати и попросил несколько спичек, я отдал ему коробок с Великим Новгородом, но молодой человек никак не отходил, вероятно, спички были только предлогом. Оказалось, что он выходец из старообрядческой семьи и первоначально был крещен в соответствии с этим обрядом, но затем мать его перекрестила в официальной церкви. Став старше, он понял всю несостоятельность православия (это буквально его слова), сейчас он придерживается взглядов секты «часовня на Голгофе» и исполняет техническую работу в этой секте (составляет какие-то базы данных на компьютере). Сейчас он едет на перекладных в Питер – посмотреть город, но в дальнейшем собирается поступить там в колледж для повышения сектантских знаний (он, оказывается, пытался проповедовать, но понял, что ему не хватает знаний). Ко мне он подошел не для вербовки в секту, а для проверки своей эрудиции.
В семь утра прибыли в Волочек. Привокзальная площадь и центральные улицы, включая проспект Ленина, по которому я шел с вокзала к центру города, чисто подметены. Люди спешат на работу, курсируют автобусы, а вот идет бабуля с тележкой накошенной осоки. «Козе?» - спрашиваю я. «Да, для козочки» – подтверждает она. Что ж, по-видимому, здесь, как и в Торжке живут с огорода и от козы.
Подхожу к центру города, пересекаю Ленинградское шоссе, вот и знаменитый Вышневолоцкий театр, рядом что-то вроде парка и памятник художнику Венецианову, уроженцу Волочка. Выхожу на берег Цны, ориентируюсь по плану города, приложенного к карте Тверской области. Перехожу по мостику один из рукавов реки Цны и оказываюсь на островах. На самом высоком месте расположен собор, низина же не застроена, вероятно, по весне она заливается паводком. Так вот он какой «Венеции клочок»! Кстати, клочков бумаги и пластиковых бутылок здесь предостаточно. Тут же пасется небольшое стадо коров. Фотографирую стадо на фоне собора, перехожу еще несколько мостиков и вновь оказываюсь на правом берегу реки Цны, улица так и называется Цнинская набережная. Я направляюсь к так называемым «Петровским домикам». Как утверждают путеводители, эти домики сохранились со времени постройки Вышневолоцкой водной системы: в одном из них жил автор проекта Сердюков, а в другом сам Петр I, приезжавший следить за ходом строительства.
Одну за другой пересекаю 9 Пролетарских улиц и выхожу на окраину города: улица Радищева – обычная деревенская улица с покосившимися деревянными домишками. Перефразируя Николая Георгиевича Новикова, «здесь Александр Николаевич не проходил, не проезжал», ибо во времена Радищева город вряд ли простирался до нынешних Пролетарских улиц. За улицей Радищева сразу же начинается сосновый лес, через который к «Петровским домикам» ведет гравийная дорога. В лесу несколько самодельных стадиончиков с воротами для минифутбола, но вместо газона – песок, как для пляжного волейбола. Вообще места красивые, особенно на берегу Вышневолоцкого водохранилища, но весьма загаженные, как повсеместно в России в местах отдыха вблизи воды.
Выхожу к «домикам»: обычное жилье, огородики. Если бы ни памятник-стелла на могиле Сердюкова, никогда бы не догадался об исторической ценности этих облупленных зданий. Иду берегом водохранилища к Новоцнинской плотине. Шикарный вид на водохранилище. Противоположного берега не видно, он теряется в дымке, только лесистые острова – полное впечатление, что ты на морском берегу, что усиливается прибойной волной и бризом. Пасмурно, хорошо, что пока нет дождя. Прогноз обещал от Москвы до Питера сплошные дожди. Надо же было выхватить единственную дождливую неделю в это жаркое засушливое лето, впрочем, палящее солнце тоже не лучший вариант погоды для похода. Иду по плотине, фотографирую водослив. Через пару километров еще одна плотина со сливом в реку Таболку. Город остается справа, там возвышаются новые дома-крепости крутых граждан. Рядом с прибрежной дорогой огородики, особенно много их в долине Таболки, где нет проблем с поливом. Дорога приводит к гаражному кооперативу, за которым пятиэтажки советского времени вдоль Ленинградского шоссе, которое здесь наименовано Калининским проспектом. Захожу в магазин, покупаю батон хлеба и пластиковую бутылку кашинской воды. Выхожу на шоссе – 302 километра от Москвы. Иду вдоль шоссе – пятиэтажки сменяются одноэтажными домиками, затем слева они вообще пропадают: там проходит дамба. Почти посредине дамбы – слив Шлины, а город продолжается справа, отдвинувшись за разлив Шлины, заросший кувшинками.
Но вот и конец города – перечеркнутая наискосок вывеска «Вышний Волочек». До Валдая – 84км, до Новгорода – 232, до С.Петербурга – 414. Иду вдоль шоссе к деревне Дорки, протянувшейся вдоль него на добрых два километра. Перед деревней ответвление к поселку Красномайский, где расположен стекольный завод, основанный купцом Болотовым более 150лет тому назад. Именно на этом заводе были отлиты рубиновые звезды Московского Кремля. Завод работает и сейчас, но подобно заводам Гусь-Хрустального расплачивается с рабочими своей продукцией, поэтому вдоль шоссе в деревнях Дорки и Бахмара десятки стендов с продаваемым хрусталем. Подхожу к первому стенду еще до деревни, напротив ответвления шоссе на Красномайский. Вроде, никого нет, – подходи и бери. Нет, я ошибся, в стороне небольшое укрытие от дождя и ветра, под укрытием сидит женщина. Подхожу, здороваюсь. Говорю: «Сами понимаете, хрусталь я покупать не собираюсь, не в рюкзаке же его нести, но, идя вдоль шоссе, интересуюсь всем на этой дороге. Женщина довольно словоохотливая, еще бы стоять здесь целыми днями в надежде на редкого покупателя. За время нашей беседы, а длилась она с полчаса, только одна машина остановилась у стенда, и то ничего не купили, – искали что-то конкретное, а так как этого товара на стенде не нашлось, то покатили дальше, но впереди еще много развалов, возможно и найдут. От продавца хрусталя я и узнал все подробности истории завода: о династиях Болотовых и династии Шапиро, руководившего заводом в советское время и продолжающего руководить и сегодня, о кооперации завода с фирмой из Сев.Ирландии, о том, что она одна из потомственных работников этой фабрики (дед работал стеклодувом). Жили они в живописной деревне Ключево, которую залили при последней реконструкции водной системы, осуществленной силами пленных немцев. Года два назад ее сократили, с тех пор она занимается продажей хрусталя – на жизнь с помощью огорода хватает, хотя работа и нудная и вредная (целый день дышишь выхлопными газами). Раньше она стояла здесь круглый год, теперь только летом – зимой покупают мало. Торговля идет с переменным успехом. Иногда повезет, – остановится автобус с иностранными туристами, те берут помногу, соревнуясь друг перед другом, раньше расплачивались «баксами», теперь рублями.
Начался «долгожданный» дождь, и я не спешил выйти из укрытия. Но надо продолжать путешествие. Дошел до села Коломно, трактир в котором расхваливает в своей книге Писигин. Решил пообедать, тем более что перед селом пытался встать на привал, и хотя на карте полно синевы – все это оказалось выработанными карьерами, заросшими камышом, с непроточной водой, и я от души налазился по их песчаным откосам.
В трактире я едва осилил обед, стоивший всего 30 рублей. Показал трактирщикам рекламу их заведения в книге Валерия Фридриховича. Они были приятно поражены. Уходя, в вестибюле встретил вдрызг вымокшего туриста. Поинтересовался, где он собирается встать на привал, на предмет кооперации, но он сообщил, что продвигается автостопом и надеется заночевать уже в Питере. Он даже предложил мне взять кулек сахарного песку, но я отказался, так как в рюкзаке у меня лежала непочатая пачка рафинада. Мы расстались, пожелав друг другу счастливого пути.
На ночлег встал в придорожном лесу, с трудом разжег под проливным дождем костер, использовав еловую смолу. Рано залег спать, ведь накануне была практически бессонная ночь.