Твой волос, эфенди, все так же вьется,
И блестит на солнце, как твой булат.
Борода длинна и ухожена -
В точности как положено,
А носки сандалий загнуты вверх.
И расшит серебром твой легкий халат
Что ты сейчас накинул поверх
Ночной сорочки. Ты весь в поту,
Он с тебя практически льется.
И как бы ни был хорош твой фарси,
Ночью шептал ты: "Господи, упаси".
Страх - это то, что схватываешь на лету.
Ну а мой волос все так же прям,
Да и я все такой же прямой и тощий.
Не сказать, что стал менее говорлив.
И на мне одежда, конечно, проще,
И никто бегом не спешит к дверям,
Когда я прихожу. Я не знать.
Но мой нож все так же при мне,
Все так же остр и так же крив,
Как месяц, пришедший на смену луне.
А глаза мои голубее небесной дали.
И тебе никогда не узнать,
что они увидали.
Ты думаешь, что сейчас нам живется плохо?
Поверь, тяжелее будет потом.
Нет, они не будут из нас пытаться сделать своих.
Буду искренен, не ищи в моем слове подвоха:
Они у нас отберут наш образ жизни и дом.
Запретят обычаи - даже обычаи, даже их.
Но они просчитаются и не заметят, как
Враг станет для них чем-то большим, чем просто враг,
Поверь, они хлебнут не раз нашего горя,
Три тысячи лет - вот это будет тоска...
И знаешь, я не увижу прекраснее моря,
Чем море, состоящее из одного песка.