Я прошел эти годы от страха до гнева, от боли
и до тоски.
Эти годы, в которые серое небо не раз
находило прощальный взгляд.
Я был там, где четыре зимы все сильней
серебрили мои виски,
Если жизни друзей убегали из глаз их, как
крысы с тонУщего корабля.
Я прошел эти годы от привкуса крови до
вкуса воды, содержащей спирт,
Мне казалось, что горло, подобно закатам,
горело живым огнем.
Всякий раз, как вздыхали от счастья, что
проклятый ад наконец-то спит,
Мы под гул самолетов и взрывы снарядов
опять утопали в нем.
Я прошел эти годы от топей болот до сердец
обожженных войной столиц.
Постоянно со мной были только лишь память и
автомат… И песок… И грязь.
Каждый раз, засыпая с надеждой проснуться,
я видел десятки лиц,
И шептал имена их, молясь, чтобы там они
жили всласть.
Я прошел эти годы от шорохов леса с
щелчками затвора до взрывов бомб,
Не роняя ни слезы ни гордость на грязном и
темном пути к концу.
С того самого дня я готов был всегда с ним
столкнуться лбом,
Как семья и друзья стали мертвую память под
сердцем хранить свинцу.
Я прошел эти годы от жажды отмщенья до
чувства кипящей, большой вины.
В этом празднике боли и смерти злодеев,
героев и трусов, по сути, нет.
Есть лишь жертвы, кто – мировой, кто –
отечественной войны.
Я скорблю и молюсь.
И не праздную дни побед.