В городе вроде бы есть трамваи. В городе вроде проснулись птицы. Кто говорит, что их не бывает – станций, граничащих?.. Прокатиться? Ей не к лицу – ей уже за двадцать – верить в мираж параллельных граней… Только не хочется – оставаться. Только привычное – душу ранит. Снег серебрится в фонарном свете, люди на остановке мёрзнут… А в Реттерхальме , наверно, лето, синее небо, а ночью – звёзды… Если трамвай не уедет в парк, то может быть, ей на одной из станций… Нет, не бывает его на картах – Города, где бы могла остаться… Или туда не везут трамваи? Может, вокзал ей залечит раны? Поезд?.. И, как у Толстого, - Анна… (Может, она – где-то там – живая…) Город приманивает мечтами, детской надеждой, любовью, верой. Позже очнётся и посчитает всё это бредом сплошным, наверно. Не уезжают трамваи в Город, и поезда не проходят грани… Девочка, это – проходит. Скоро ты, наконец, заживёшь, с утра не переключая мозги на «хватит!», не обещая себе «забыла!»… Станешь спокойней, накупишь платьев, будешь шутить, улыбаться мило… Будешь работать, читать романы, ездить в Германию или Польшу… Будешь… Должно ведь хватить ума, но не вспоминай, умоляю, больше – нет, не про Город. Сама ведь знаешь. Грани, трамваи – одна отмазка, чтоб, непосильное выбрав знамя, верить в свою неземную сказку.
***
Не вспоминает. Забыла, правда. Не повторяет судьбу героев. Кто-то разбил пузырёк с отравой, ей приготовленной на второе, кто-то закрыл остановки, где ей ясно казалось, что Город – близко. Нет, не сошла со своей идеей, к счастью, с ума. Но хватало риска… Правда, живёт. И нужна кому-то, кто-то ей дарит цветы и счастье. Ездит теперь по другим маршрутам, с прошлым старается не встречаться… Но засыпает порой с опаской – ждёт, замерев, затаив дыханье, вдруг ей над крышами Реттерхальма снова приснится былая сказка…
(10.02.13.)