В этой жизни ничто я не значу,
Мои корни уходят в печаль,
Для чего же я предназначен
В королевстве, снимая вуаль.
Пред пустынная стала разлука,
Собирая с души горький мох,
Не смеется, а жалобно плачет
Та свирель, что играет без слов.
Все шуты разбежались в припадке,
Семь детей на бездольную мать,
Обезжирил и смазал водкой
И скорей холуёв проклинать.
Тридцать три – это тоже возраст,
Уцепился зубами за сечь,
Он дожил не скрипя, может,
Вот уж, верно, талант поиметь.
Я под Курской дугою не был,
В Карабах не просился я,
Но в степи я сорвал стебель –
Это черная жизнь моя.
Тому слаще, кто в сладость выпил,
Мне ж от горечи, слаще вполне,
Я не знал, не ждал и не ведал,
Мое тело нашли, в ковыле.
Ты уедешь, о многом не скажешь,
Нарубают рябину в дрова,
Разожгут, застучат колеса,
Проседь легкая ляжет в слова.
В этом пламени ярком томится
Вероятно уж хрупкая суть,
В эти тёплые ночи не спится
И на небе заводится муть.
Вихрем бросится из-под рассвета
И умчится куда-то вдаль
То безликое чувство ответа,
Ни друзей, ни любви – вот он край.
Наломали и дров, нужно ставить
Тот песчаный, житейский карьер,
Но не в силах уже и править,
Жизнь ушла, как сказал Жан Пьер.
В этой жизни ничто я не значу,
Шаг за шагом, открылась дверь,
Вижу свет, а глаза плачут –
Это ж вечный мой рай, теперь.
фотография из интернета.яндекс.ру