Не капитаны, не заморских шхун,
Не на полу и даже не в кровати,
Не вовремя, не к месту и некстати,
Без музыки, без клавишей, без струн.
Умельцы отвоевывать свой страх,
На паперти отсасывая тошно
Всё то, что всем дозволено и можно,
И вырвано из Книги о грехах.
Прибитые ударом топора,
Затраханные численностью массы,
Солдатики из плохонькой пластмассы,
Где каждая – чужая сторона.
Прилизанные в манекенных дам,
Любуясь своим милым отраженьем,
Где тяга – только сила притяженья,
В бордель или, возможно, божий храм?
Застройщики плантаций и умов,
Религия, убожество и секта,
Что делит одного всего Субъекта
На тысячи и тысячи голов.
Льстецы и подхалимы всех мастей,
Любой улыбке рады как Иисусу,
Поглаживать по розовому пузу
В присутствии «достойнейших» гостей.
И нравиться и нравиться другим,
За спинами меняя отпечатки,
……………………………………….
Так делают лишь брак и опечатки.
Так строят и подпаливают Рим.
Я слишком злой? В могилу – иль к врачу?
Но коль мясник – с кровавыми руками.
Я не хочу вообще общаться с вами.
Я не хочу, я, правда, не хочу.
* рисунок - опять Хельнвайн "Искушение святого Антония