- О, кто пришел! – Обрадовано обняла я Кору - Уже вернулись?
- …приехали, приехали…привет…- Кора отвернулась - сигареты есть?
- Есть…А что с лицом? Ты же с рыбалки приехала или рыбы не было?
- Навалом, класть некуда…
- …и что тогда? – спросила я. Кора закурила и начала рассказ…
- Ты же знаешь, я одна с мужиками езжу, поэтому и в сопки хожу одна по всякой надобности. Вот и в этот раз одна пошла. Только закурила, слышу хруст, оборачиваюсь - в пяти метрах медведь стоит, тихо так стоит. Это я потом узнала, что и как, а тогда…В общем, низ онемел мгновенно, как штаны сухие остались - не знаю! И тут он вдруг упал на все четыре лапы, да, давай разминаться, вроде как примеряется. Страшно - жуть! Ну, все думаю кранты, готовится! Спиной к нему повернуться боюсь, а задом ноги не идут, да и упасть могу…
- Господи, и как ты?
-…как, как - боком, потихонечку, еле дыша, так и ушла. А утром приплыли на лодке охотники и рассказали.
Пару месяцев до нас, может за три, стояли лагерем литовцы, муж с женой, еду как попало бросали, к ним и повадился медведь, молодой самец, краса и гордость этих мест. Только вот кормить его было нельзя, даже единожды. Но они прикормили - по периметру лагеря пищу раскладывали, забавлялись. Медведю тоже нравилось. А потом, потом они уехали и приехали наши питерские на рыбалку. Соответственно, все отходы, даже кожуру от картошки, тщательно закапывали, так принято, чтоб запаха не было. Но он все-равно пришел, прикормленный же! Пришел, а пищи нет; вчера была, а сегодня - нет! И давай шуровать, крушить все. Медведь с одной стороны палатку рвет, ребята с другой выскакивают. Хорошо успели забраться в машину, иначе задрал бы. Но и это пол беды: мы приехали и уехали, а в пяти километрах от лагеря деревушка стоит, там дети, бабы, так он и туда уже свои лапы нацелил, пахнет жильем - значит еда. И если не дают, то и человечинка сойдет…Вот мужики деревенские на него капкан и поставили.
- Понятно, подсадили мишку на дотационную иглу, на бесплатную еду, а кончились запасы или не хочешь больше кормить - пеняй на себя, сожрет руку, что раньше кормила. Что-то мне это напоминает…
- И не говори, мы тоже это обсудили. Нельзя просто так никого кормить, никого…ни диких животных, ни народы, не достигшие определенного уровня цивилизации, они сами должны найти себе пропитание, так для всех лучше будет, и, прежде всего для них самих…Ты помнишь, сюжет мелькнул от первого канала, о медведе, что на мурманке клянчил?
- Нет, не помню..
- Ну, была такая история про медведя двухлетку, что на Мурманской трассе попрошайничал, по медвежьим меркам совсем еще ребенок. У каждого же в бардачке что-нибудь да валяется: конфетка, печенюшка, вот он и прижился, проходу машинам не давал. Первый канал устроил спасательную акцию и медведя вывезли за много километров от трассы и все вроде успокоилось. Только я - то знаю продолжение, его все-таки убили: местные рассказывали. Задрал мужика, его и убили.
- Почему? У него же инстинкт, дикие медведи сами себе пищу добывают!
- Ну, нельзя, понимаешь, нельзя и все, достаточно «одной таблетки», чтобы инстинкт не работал. Понимаешь, так проще, они очень смышленые и очень злые, ведь они сильнее нас. Зачем мучиться, искать пропитание, когда вот оно рядом и попробуй не дай! Тут уж вступает в силу закон природы: кто сильнее, тот и прав. И плевать он хотел на то, что у тебя нет пищи, ты сам тогда для него пища…
- Ужасно, получается, мы сами их уничтожаем…
- Конечно. - Кора помолчала, потом продолжила - В общем, охотники сняли куртки…
- Зачем?
-…чтоб бежать было легче, если из капкана выбрался и пошли к месту, я тоже пошла…
- …а ты то зачем?
- …сама не знаю, как в бреду пошла, да и мужиков потряхивало, не каждый же день. Понятно, выхода нет, коль он на людей нацелился, но жалко до невозможности! В общем, когда пришли, место было не узнать, там ни одного кустика или деревца до которого можно было дотянуться не осталось - все перерыто, и переломано, еще чуть-чуть и освободился бы.
Убили его не сразу, руки дрожали, только со второго выстрела…Просто ужасно! Такая красота, такая мощь, такая жажда жизни и такая страшная смерть. А вина на нас: не умеем, не знаем, а лезем со своими соплями в законы не нами придуманные. Ужасно! Я стояла и плакала, жуткое состояние, до сих пор отойти не могу. И ведь выбора уже не было: либо он нас, либо мы его…
- Боже, как жалко.
- Да, не то слово! Мы же обычные люди, не охотники, а тут такое.…Да нас должен ненавидеть весь живой мир. Мы же идем кованными сапогами по всему, что встает на пути, и даже если хотим как лучше, то все-равно получается как всегда…ужасно…Вот мы и вернулись, будто в грязи вымазались, ведь не для еды, не по жесткой необходимости, не ради охотничьего азарта, а по преступной глупости идиотов, что забавы свои ставят превыше жизни, любой жизни на земле. А искра погасла, такая мощная, такая яркая, такая красивая. И не будет медвежат, что продлили бы его жизнь в себе, его убили навсегда - слишком молод он был, чтоб стать отцом…
Трудно забыть…
- У меня коньяк есть, ты как?
- Я за…
Больше мы ни о чем не говорили, сидели и молчали, будто поминали кого. Да и о чем тут говорить…
Л.М.