И хотя про тебя много книг,
ты бы, дрянь, уместилась в пять слов.
dom!No
I
В твоих глазах
то любовь ко мне светится,
то внезапное презренье.
То молодость чувств
вдруг скрестится
с их старением.
То теплом от тебя повеет,
то килограммовым холодом.
То светлеет в тебе,
то темнеет -
что же служит для этого поводом?
Всему виной твоя дурная натура -
ее не изменят возрасты.
Как только терпит литература
такие поганые образы!
II
О тебе пишут книги -
какая прелесть!
Но ты не стоишь и жалкого отрывка из них.
И посвященный тебе книжный шелест
вдруг неожиданно стих.
Нет о тебе больше никаких книжек.
Забудь,
тебе всё приснилось!
А впрочем,
о тебе еще сто раз напишут
фальшивую всякую милость.
И снова кто-то всё сжег,
выжег,
подбросив пепел в твою постель.
Нет о тебе больше книжек,
радуется горячий
как пепел
апрель.
А может,
не апрель,
а кто-то свыше
роет книжкам о тебе
могилу.
Нет,
пожалуй,
не надо интрижек -
это я своими руками
их погубила!
III
Дарю тебе сердечное признание,
а ты,
затаив дыхание,
выдумываешь мне наказание,
но,
так ничего не выдумав,
зовешь на свидание
и причиняешь страдание
заранее.
Это предчувствие,
предсказание,
и близкое расстояние
рождает молчание
от непонимания.
У тебя снова
сердечное
заболевание -
пристальное ко мне внимание.