От Осипенко Елены
счастье ушло постепенно.
А казалось, что вот оно,
трижды обмотано
на левом запястье
браслетиком. Счастье.
Бывало, Лена посмыкает для проверки,
как передёрнет затвор,
не убежало ли к Паниной Верке
(эта рыжая стерва – потенциальный вор).
Оно шевельнётся в ответ,
лизнёт, отзовётся мяу.
И Лене спокойно, и небушко в цвет
нейблау,
на синем фасаде – звёзды как фотопечать.
Эх, вовремя бы заметить,
что счастье уже перестало мурчать,
и озорничать,
а в процессе откуда берутся дети –
оно перестало кончать.
Такое вот несоответствие в смете.
Nil admirari, но Панина Верка совсем ни при чём.
У этого бизнеса были другие риски.
То, что Лене казалось краеугольным литым кирпичом,
оказалось подобьем ириски:
если долго жевать или просто держать за щекой,
ириска твёрдая становится мягкой.
А после – совсем никакой.
И, сколько ни чавкай,
сколь ни выкладывай праздничных фоток ВКонтакт,
сколько ни улыбайся на публику, –
слаще не будет. А будет от бублика
дырка, туман, анакруза, затакт, затакт, затакт…
Вот что произошло с Осипенко Еленой.
С тех пор минул год, или, может быть, полтора.
Винчестер в сейфе, забытый усталый пленный.
Браслет перетёрся. И ночью что снится? RAM.
А счастье, уже не её, летит во вселенной
свободным бозоном к другим мирам.
15.02.2013