Душа и тело почти ребёнка.
Шью белой ниткой. Порю муру.
И ощущаю себя болонкой-
болонкой, писающей на ветру.
А сверху-дождик. А снизу-лужа.
И что с того, что она моя?
Вчера сказали, что будет хуже.
Спасут немногих. Но в тех краях,
в которых мама, и тёплый омут,
и скрип полозьев, и летний сад,
там можно скрыться в тени у дома
на пару дней. А потом - назад.