Они все сегодня как дети подрослые:
Зимою постят что-то весеннее.
Давай развесим по стенкам Бродского,
Давай подпортим им настроение.
Они лишь стены уродуют вечно:
Бумажек налепят и ходят гордые -
И обязательно в форме сердечек,
Нет бы какого нового органа!
А то, гляди-ка, цитатки из песенок
И самое худшее из Есенина.
Давай из Кафки, что ли, развесим,
Давай им Кафкой портить веселье.
Все розово. Глянешь - в боку заколет,
Запищат в голове по-диснеевски птички.
Лучше б бумажные легкие, что ли,
А что? Свежо и вполне романтично.
"Дышу тобою" и все такое...
А сердце только лишь кровь качает.
И нет, не любит. Оно ледяное,
Как брошенный утром пакетик от чая.
Все ересь, чего бы они ни знали -
Любовь не слепа, а глупа, как пробка.
Не слушай, милая, не хлопай глазами.
Я все тебе сам расскажу подробно.
Любовь - не букет из плюшевых мишек.
Она как колодец. И тот, кто сверзнётся,
Завоет от боли, но никто не услышит,
Зато отзовутся стенки колодца.
Быть может, бывает любовь вот такая -
Но, слава Ему там, уж точно не с нами.
И нас эти люди с собой не сравняют
Со всеми Верберами и Мураками.
Такими же, милая, мы точно не станем.
Мы вместе уйдем и замкнемся до лета,
И будем "Апокрифы" читать при платане...
А может, и Уайльда. Ну максимум Фета!
А может, угоним торгашеский катер,
И кинемся прочь, выдавая фортели
На глади Невы... Впрочем, милая, хватит
Давай мне ладошку и полетели.
И если над городом в духе Шагала
Мелькнут в ореоле счастливого смеха
Две тени - пусть знают: то мы пролетали,
Оставив столице лишь эхо...