У старых подъездов взгрустнет моя лира,
а память буравит один лишь вопрос:
- Не здесь ли родятся "избранники мира"
в пустом многоцветье клокочущих грёз?
В "углах" Петербурга незримые души
по-прежнему бродят в тиши чердаков,
где дремлют диваны, покрытые плюшем,
да мечутся мухи в плену пауков.
В "углах" Петербурга всё - в лёгком полёте,
и бренное тело парит на ветру.
И только у мысли - сплошная работа.
А счастье гуляет, как вор на пиру.
Средь узких ущелий дворов полутёмных -
почти заточенье: шум, крик, духота.
У свалок маячат фигуры бездомных...
А сердце твердит: "Мир спасет красота!"