Февраль. Прохладно. Фонари...
Аптеки – три. Иду за чаем.
Аптекарь что–то говорит,
Меня сквозь сон, как сон, встречая.
– Нет, мне не яду, просто чай,
К примеру, с мятой и мелиссой –
Заснуть, как будто невзначай,
Проснуться: солнце тропкой лисьей
По–зимнему к норе бежит,
Хвостом полнеба красит рыжью...
Аптекарь сонно ворожит
Над пузырьками. Утро ближе...
Пост не оставят фонари.
Как одноногие солдаты,
Став взлётной полосой зари
К утру, всё помнят: жизни, даты.
Слезят желтеющей тоской,
Рассыпаны дорожкой пшённой.
Несут свечу одной рукой,
Под ноги глядя отрешенно...
_______________________
От рожденья седой, коротыш... ишь, февраль!
Разозлился на глупую кошку
Ту, которая трогала синюю даль
Мягкой лапкой, в тепле, за окошком.
Так поспешно, потешно скрывавший следы
На горбушке промёрзлой землицы,
Время вышло! Твой след – в луже талой воды…
Что тебе, уходящему, снится?
Как крепишься! Последним прощальным снежком
Смотришь в небо легко, удивлённо.
Запахнулся в тулупчик, идёшь босиком,
Ветром пойман врасплох – окрылённый.
– Погоди, скоро будут дожди и лучи –
Напишу! Но куда, как случится?
– Ты, что выжила в холод, мне вслед не кричи,
Не тревожь душу снежную, птица...
Пой о солнце, смешная синица.