РАССКАЗ ОСНОВАН НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ. ВСЕ ФАМИЛИИ И ИМЕНА ВЫМЫШЛЕННЫ КРОМЕ ИМЕНИ ГЛАВНОГО ГЕРОЯ
Он был спокойным человеком всегда, и как мне казалось добрым. Хотя соседские девчонки, соплячки доставали его, дразнили Васькой и обижали его. Сколько ему было лет? Господь его знает. На вид, наверное, под пятьдесят. Жена его постоянно была с кем-то еще или гульбанила там, где звенят стаканы. Ей как мне казалось было около сорока. Я был так совсем юнцом, и не одобрял поведения сверстниц. Помню, они даже однажды написали на асфальте большими буквами «ВАСЯ ДУРАК», а он мычал и все. Не говорил он что ли? Мне было лет пять или шесть чего я там понимал в жизни? Прошло время, и дядя Вася умер, а я, наверное, один пожалел его. Просто однажды получилось так, что я пошел гулять, а соседская собака, разинув пасть, побежала мне навстречу, он вышел из ворот услышав злой лай и рычание собаки и начал кидаться камешками в нее, чтобы прогнать ее от меня. Он что-то промычал, мол, иди она тебя не тронет. С тех пор я зауважал его и полюбил. Наивно и по детски. Так о дяде Васе никто и не вспомнил кроме меня. Прошло время, я повзрослел, а мне так и не давал покоя этот дядя Вася. Жена его уже тоже ушла в мир иной, ее я даже не помню, как звали, а вот его образ отчетливо стоял перед глазами. Прошло еще, какое-то время, и я узнал его фамилию и отчество, осталось узнать причину того почему он такой и кем он вообще был. Я узнал, у местных сторожил, спрашивал у мамы и многих еще людей, кто же был дядя Вася? И когда я узнал от одного старика все, у меня волосы зашевелились просто…
***
Салагой я не был, а все-таки попал под шальную пулю. Провалялся с месяц в госпитале и вернулся к парням, которые уже отмечали девятое мая. Служил я уже больше года, и сразу попал по распределению в Афган. Дома ждала мама и моя Аленка. Аленка.
-«Эй, сержант, ну как оно?» поинтересовался ехидно ефрейтор.
-«Че страх потерял Леваков?» усмирил я этого юнца. Служит без году неделя, а уже чего-то хочет показать из себя. Не знает еще запах пороха.
-«Заткнулся Леваков! С тыла!» Скомандовал вышедший из каптерки старшина. Ефрейтор грохнулся на пол и прикрыл голову руками.
-«Так то! Ну как сам Василь, рассказывай, были медсестрички?» Улыбнулся «Дрюп» и протянул руку.
-«Эй, чертяка дай обниму!» Старый друг уже дослужился до звания старшины. А я ни сном, ни духом.
-«Надо бы обмыть» предложил я.
-«Леваков!» заорал «Дрюп». Подбежал ефрейтор уже без ухмылки и пялился на меня.
-«Метнулся в кухняк, и без пузыря, чтоб не возвращался!»
-«Есть!» Послушно кивнул тот.
-«На жопе шерсть!» передразнил «Дрюп». Так мы его называли из-за фамилии Дрюпов.
-«И не перепались там!» Крикнул вслед старшина. И добавил.
-«Урод. Пороха не нюхал, а туда же. Героя из себя ставит» Пробурчал под нос себе «Дрюп».
***
Отлично мы отметили и повышение старшины, он меня уважал. Мы тут столько уже нанюхались этого пороха, что тянуло на гражданку. Но не сильно. Не знаю, привыкли мы, что ли к войне? Как можно к ней привыкнуть? А вот уже въелось, куда-то в подсознание и все. Не можем без войны. Даже в родном городе будем замечать все, и видеть в каждом врага. Смотреть на крыши, в окна и отовсюду ждать опасности. «Дрюп» уже языком не ворочал, и другие парни, те кому было положено пить с нами тоже уже вышли из состояния алкогольного опьянения ОРЕЛ в состояние СВИНЬЯ. Я доплелся до выхода из палатки, покурил «БЕЛОМОРКАНАЛА» и направился спать. Не знаю, каким боком, но меня повело в каптерку. Она была у нас отдельной маленькой палаткой с соответствующей надписью. Я ухнул прямо в бушлаты, не пойму, правда, зачем они тут, когда жара под сорок печет. Я сладко закрыл глаза и уснул. Мне снилась моя Аленка. Аленка.
***
Словом я узнал от этого старика то, что служил дядя Вася, где то в Афгане. Прошел войну, но однажды заснув, он проснулся, вышел из палатки и так остался стоять. Его потом так и обнаружили сидячим среди нескольких десятков трупов. Все были его сослуживцы. Ночью пока все спали, какой-то Ефрейтор проспал свой пост и не поднял тревогу, и бородатые успели вырезать две палатки с солдатами. Он стоял и заикался, его сперва хотели на реабилитацию, но потом поняли, что такой шок не пройдет никогда, и отправили его домой, где он так и остался. Аленка не дождалась его, и он женился на той с кем и дожил, чтобы хоть кому было стирать и готовить, наверное. Этих подробностей я не знаю.
-«А сколько ж ему было дядь Гриш?» спросил я.
-«Ой, да молодой совсем был он. Как помер всего-то тридцать пять от роду сынок» поведал мне старик. И я подумал, а ведь мог быть счастлив дядя Вася, мог жить, иметь детей, любить и быть любимым. А вместо этого о нем все забыли, унижали его и насмехались. Придя вечером домой, я начал молиться об упокоении души Сержанта Василия Высотова. Я долго думал о молодости, войне, смерти и многом другом. Но это уже совсем другая история…
P.S. Посвящается Василию Верютину.