(Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)
Утро солнечное. Не спеша, позавтракали остатками вчерашнего ужина, и только в 11 встали на воду. Дело в том, что ждали открытия магазина в Лозницах, чтобы подкупить хлеба. Вернувшись из магазина, Дима рассказал следующую историю, свидетелем которой он был. Магазин долго не открывали. К приходу продавца к магазину подъехал трактор, из которого буквально вывалился тракторист. Заикаясь, он предложил Диме куда-то ехать за самогонкой, на что продавец стала отговаривать Диму со словами: «вы же видите, в каком он состоянии, уж лучше купите в магазине водку».
Плывем не спеша. Время от времени накрапывает дождичек. Встаем на обед в устье ручья на правом берегу, немного не доходя деревни Бол. Роги, у подножья кургана стогообразной формы. Не далеко от нашей стоянки самодельная палатка из парашютного шелка, у входа которой сидят двое туристов. Подхожу к ним и расспрашиваю о кургане. Они отвечают, что точных данных о кургане нет, но, скорее всего – это племенное захоронение приильменских славян IX-X веков. О происхождении кургана не знают даже местные жители, которые, вообще-то, знают многое. Так один из них, человек обстоятельный и непьющий, знает, где с войны в болоте находится немецкий танк, но он отказался показать это место приехавшим немцам, хотя те и сулили ему за это фольксваген.
В дальнейшем однотипные курганы нам попадались еще трижды, и все на правом высоком берегу, последний в месте разборки байдарок у ж/д моста через Полу. Я рассчитывал узнать поподробнее о курганах в краеведческом музее в Ст. Руссе, но судьбе было угодно поменять мои намерения.
Искупались, пообедали и в путь. Только встали на воду, ливанул такой дождь, что вода за бортом буквально кипела. Прячемся под пленку и ложимся в дрейф. Ливень был кратковременным, и к мосту у Нов. Деревни мы подплыли при ярком солнце. Ниже моста река расширяется, течение ослабевает, появляются поросшие ивняком острова. Седьмой час – пора подумать о ночлеге. Спрашиваем рыбака или рыбачку (мы так и не поняли пол человека с удочкой), где бы нам встать на ночлег, и он (она) сообщает нам, что за следующим поворотом реки есть поляна с двумя дубами и даже столом. Дубов мы так и не нашли, стол же на этот раз нашелся, правда, в стороне от реки, в сосновом лесу. На берегу уютная поляна с отличным выходом с реки, есть даже вырубленные ступеньки. Место очень красивое: с высокого берега открывается широкая панорама заливных лугов левого берега, закатное солнце отражается в зеркале реки. Разбиваем лагерь. Сосновые дрова, яркий костер, песни под гитару. Засиделись у костра до часу ночи, когда над нашим лагерем высыпали звезды, а над лугами, залитыми туманом, взошла полная луна.
Володя на ночь укрыл палатку пленкой. Дело в том, что палатка в дождливые ночи отсыревала изнутри, и мы решили проверить протекает она или просто образуется конденсат от нашего дыхания. В эту ночь дождя не было, – значит все-таки конденсат.
И вот под эту пленку набилось столько комаров, что при подъеме пленки комары ссыпались тысячами.
С утра в лес мимо нас прошли грибники. На наш вопрос «как насчет грибов?» – они ответили, что только вчера они приехали в Кошелево из Питера, и в лес выбрались в первый раз.
Мы с вечера прошли краешком бора и на жареху грибов собрали, в основном сыроежки. Утром мы доели макароны с грибами, хотя дежурные и сварили рисовую кашу, которую, естественно, мы тоже съели.
Мы кончали свой завтрак, когда грибники возвращались со своей разведки. «Грибов мало, - сказали они, - лес буквально затоплен». Тут я и рассмотрел грибников повнимательней: мужчина лет под семьдесят с окладистой профессорской бородой в накомарнике и молодая женщина, чуть ли не школьница, без накомарника. На мой вопрос: «ну как комарики покусывают?» – «профессор» ответил: « не без этого, я вот в накомарнике, а жена намазалась репелентом.» Мы все подивились, ибо жена ему годилась во внучки.
В 11-00 встали на воду, почти сразу же показались дома Кошелева, оказывается, мы ночевали в каких-то 300 метрах от села.
Последний переход, до станции Пола всего-то километров 10, не больше.
Проплываем отличный песчаный пляж. Мы почти час на воде. Решили выйти размяться, а заодно и искупаться. Над пляжем что-то вроде створных знаков с полусмытыми знаками якорей – пристань что ли?
Еще пара поворотов, показался ж/д мост – последние два километра.
За мостом на правом берегу поляна, покрытая невысокой травой, с пологим спуском к воде, стол и скамейки – идеальное место для окончания водного маршрута! Разгружаем и подымаем на поляну байдарки для просушки их перед разборкой. Разжигаем костер из привезенных дров, готовим обед.
Я отправляюсь на разведку дороги до станции. С поляны виден метрах в 400-х от моста ж/д переезд, но лежащая перед ним луговина затоплена, и я перехожу под мостом на другую сторону ж/д. По той стороне вдоль путей тянется хорошо утоптанная тропинка. Прихожу на станцию Пола. Как и в прошлом году в Лычкове, вокзал в Поле закрыт на замок, а на улице нет даже расписания. На скамейке сидят две девчушки лет 10 и 16. Ничего определенного узнать от них о расписании мне не удалось, они только хихикали, явно заигрывая. Время отправления поездов я узнал у женщины, что ковырялась в огороде соседнего с вокзалом двора: поезд на Ст. Руссу отправится в 17-00, а на Бологое в 18-30.
Возвращаюсь с вокзала в лагерь другим путем, но он более протяженный, а наличие асфальта на последнем участке не компенсирует малопроходимый участок от реки до ж/д переезда.
Приступаем к разборке байдарок. Время почти 16 часов, ясно, что на поезд на Ст. Руссу мне не успеть. Конечно, можно дойти до вокзала под легким рюкзаком, взяв только самое необходимое, но это, значит, сбросить на плечи товарищей не только доставку байдарок в Москву, но и на станцию. Ребята готовы пойти и на это, но я отказываюсь.
Я хотел поехать в Ст. Руссу, осмотреть краеведческий музей и музей Достоевского, переехать озеро Ильмень на катере до Новгорода Великого, и тем самым вернуться на трассу Москва – Санкт. Петербург, но не судьба.
Цивильно пообедав за столом, загружаем тележки и начинаем продвигаться по тропинке к переезду. Вообще, не смотря на то, что ж/д однопутная, каждые 10-15 минут в сторону Ст. Руссы проходят солидные составы с цистернами. Мы не успели даже доползти до переезда, как нам навстречу прошел 17-часовый поезд на Ст. Руссу. На станцию же мы пришли более чем за час до официального времени отправления поезда на Бологое. Мы сделали попытку приобрести билеты в купе прицепного вагона до Москвы, но в кассе нам объяснили, что это возможно только после отправления поезда с предыдущей станции Парфино. Когда же наступил этот момент, то по телефону сообщили, что не только купе, но вообще никаких мест в прицепных вагонах нет, хотя в поезде из 6 вагонов 4 прицепных. Пришлось брать билеты в общий вагон до Бологого. Может в поезде удастся решить эту проблему?
Первоначально у вокзала никого не было кроме давешних «девиц», но к поезду народ стал прибывать, ведь сегодня суббота. Когда с опозданием на 20 минут прибыл поезд, то два его неприцепных вагона буквально опорожнились, так много было желающих сойти на станции Пола. Поезд стоит на станции 4 минуты, и мы без всякой суеты загрузились в него.
Вагоны «шанхая» того же типа, что и в прошлом году, с откидными самолетными сидениями.
Дима делает попытку проникнуть в соседний прицепной вагон, но дверь туда заперта. Кроме того, проводница нашего вагона уверяет нас, что все наши потуги бесполезны: прицепные вагоны забиты доотказа. На остановках поезд стоит мало – не успеешь перебежать, попытку внедриться в прицепной вагон следует перенести на Валдай или Бологое.
На остановках нас, как правило, поджидает встречный состав с цистернами, и стоит нам подъехать, как он тотчас снимается с места. За час мы преодолеваем весь наш байдарочный маршрут. В Лычкове мы видим в окно двух туристов под рюкзаками, которым после продолжительных уговоров удается внедриться в один из прицепных вагонов.
Наблюдая в окно эту сцену, мы пропустили «трагедию», разыгравшуюся в нашем вагоне. Женщина из соседнего купе сошла в Лычкове, забыв в вагоне сумочку с деньгами и документами. Когда же она, расталкивая продолжавших сходить пассажиров, вернулась к своему месту – сумочки уже не было. Кто-то видел, как двое молодых людей схватили ее сумочку, выскочили из вагона и скрылись за кустами еще до того, как она успела вернуться.
Мы с Володей пересели поближе к своим вещам. Конечно, врядли кто-нибудь захочет прихватить тяжеленную байдарку, но палатку или что-то из продуктов могут и «прихватизировать».
Мне припомнился случай 30-летней давности: мы возвращались из похода по Крыму, и на станции Гуляй Поле (резиденции батьки Махно) соседка по купе купила ведро фруктов. Поезд уже отправлялся, и перед пересыпанием фруктов она машинально высыпала мусор из сумки, а вместе с ним документы и деньги. Весь вагон обсуждал этот несчастный случай, нашлись люди, которые стали ходить по вагону и собирать деньги для несчастной. Но уже на следующей станции было получено известие, что деньги и документы найдены и будут привезены следующим поездом. Так благополучно закончилась давешняя история. Чем кончилась теперешняя не знаю, так как женщина сошла в Лычкове.
Когда мы с Володей пересели поближе к нашим вещам, сидевший рядом мужчина в штатском, но с явной армейской выправкой, обратился к нам с вопросом, не приходилось ли нам спускаться на байдарках по реке Шлине?
Я рассказал ему о нашем майском походе от Осташкова до станции Шлина, в котором мы шли и по Шлине. Разговорились. Я немного коснулся и настоящего похода, и выяснилось, что собеседник до недавнего времени служил в авиополку в Хотилове-2, мимо которого я прошел в прошлом году. Сейчас он едет туда на день военовоздушного флота к оставшимся там друзьям (в Бологом его будут встречать с машиной), а живет он сейчас на станции Дно.
Бывший летчик сказал, что в армии очень ждали, что Путин наведет порядок в армии (именно порядок, а не только прибавку жалованья), но увидев, что ничего в этом плане не меняется, многие подали рапорта, в том числе и он.
Очень обидно, ведь лучшие годы были отданы армейскому строительству: в 17 лет он поступил в летное училище, а сейчас ему 42 года. Сколько средств было затрачено на егообучение, а теперь опять же нужны огромные деньги на сокращение армии, причем это касается не только солдатского «пушечного мяса», но и среднего офицерского звена от лейтенанта до капитана. Без этого звена «кастрированная» армия вообще потеряет работоспособность. Офицеры уходят кто куда: кто в бизнес, кто в криминальные структуры. Далеко не у всех получается с открытием своего дела, так как налоги глушат любые начинания, да и не каждый способен переступить через свою совесть. Вот он договорился о покупке подержанных шпал на строительство гаража, а когда пришел оплачивать, то выяснилось, что сумма выросла вдвое против договоренной.
Я спросил: «Где вы собираетесь приложить свои силы на гражданке?»
- Меня пригласили заниматься социальными вопросами в администрации г. Дно. Я уже прошел собеседование. Деньги небольшие, но есть и льготы.
Подъезжаем к Бологому. Сгружаемся. Дима еще раз пытается пробиться в прицепные, - безуспешно.
Перенесли вещи на другую платформу, взяли плацкарт на ближайший поезд Мурманск-Москва в 00-01.
Поезд прибыл в Москву в 4-30, а разбудили нас еще раньше, так что поспать особо и не пришлось. Пока выгружались, а вагон был буквально завален байдарками туристов, совершавших путешествия по Карелии, и под мелким дождичком перебирались через площадь трех вокзалов, пошли электрички с Казанского, так что к 7 часам я был уже в Люберцах.
С трудом попал домой: Вадим, чтобы не забыть, уходя из дома, ключи, оставляет их в замочной скважине, а спит он очень крепко. Я безуспешно жал на звонок, барабанил по металлической двери, лишь через полчаса мне удалось поднять Вадима на ноги. « Что звонок не работает?» - спросил он, открывая мне дверь и не пытаясь получить ответ, снова улегся спать.
Разобрав рюкзак, я отправился в Кирилловку, где Володя обещал вытопить баньку. В электричке от Люберец до Томилина, предвкушая встречу с участниками похода, я состряпал пару четверостишей на мотив «Дорога в дождь», что сопровождал нас почти весь поход:
Ни крыши нет у нас, ни пола. Мы не встречаемся по году,
Мы пилим по полям Полой, Привет вам Пола передаст,
Но не решить проблемы пола, Но плыть в подобную погоду
Держа гитару под полой. Мог только полный педераст.