(Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)
Дорога отличная. Автобус делает только одну остановку в Шимске, где шоссе разветвляется на Псков и Новгород. Переехали полноводную Шелонь близь ее впадения в Ильмень. То и дело открываются «морские просторы» Ильменя, но вот шоссе отходит от озера, и мы едем по «полудикой равнине», заросшей кустарником и нескошенной травой. Здесь мало, что изменилось со времени путешествия Онегина, если не считать промытого асфальта шоссе.
Ближе к Новгороду стали попадаться садовые участки и дачки, а вот и сам Новгород с домами современной застройки и главами соборов где-то поближе к Волхову и Ильменю. Подъезжаем к автостанции, расположенной рядом с железнодорожным вокзалом. Ориентируюсь по карте-схеме Новгорода и решаю идти в Юрьево попытать счастье на турбазах. Безмасштабная схема подводит меня: пока я шагаю по городу, то довольно быстро миную перекрестки, а вот Проломная улица (она же Пролетарская), кажется, никогда не кончится, и церковь Благовещенья на Мячине где-то теряется на горизонте. Когда же я, наконец, достигаю ее, то открывается новый горизонт с Георгиевским собором Юрьева монастыря.
На подходе к Юрьеву монастырю слева за забором из наклонных тесин расположен музей деревянного зодчества под открытым небом. В нем размещены деревянные дома, амбары, церкви, ветряные мельницы, свезенные сюда из различных районов Новгородской области.
На подходе к монастырю встречаю молодого человека, который подтверждает факт существования турбазы: нужно обогнуть монастырскую стену, выйти на берег Волхова, и, следуя берегом Волхова против его течения, дойти до турбазы. Я так и делаю, но на бывшей турбазе теперь располагается детский профилакторий, и самодеятельных туристов туда не пускают. Мне советуют пройти дальше по берегу до яхт-клуба «Бригантина», но и там за отсутствием директора мне отказывают в ночлеге, однако советуют (уж эта мне страна Советов!) напроситься на ночлег в келье у монахов в скиту на полуострове Перынь. Иду на Перынь. Слева виден исток Волхова и гладь Ильменя, а на переднем плане заводь яхт-клуба, отделенная песчаной косой от основного русла реки.
По дамбе попадаю на Перынь, а вот и забор скита, направляюсь к калитке в заборе, но меня окликает молодой человек с небольшой бородкой (он оказался послушником). На мою просьбу о ночлеге, он, извиняясь, отвечает отказом, ибо не в силах самостоятельно решить этот вопрос. Он был очень удивлен, что кто-то мог посоветовать обратиться с просьбой о ночлеге в скиту.
Он предлагает мне разбить палатку за пределами скита на берегу Ильменя в живописном месте под вековыми соснами тут же на острове Перынь, но у меня нет палатки. Он упорно называет Перынь островом -–оказывается, только в XIX веке обмелевший Ильмень превратил его в полуостров.
Да, Перынь – это, действительно от Перуна, здесь на острове было языческое капище, а сам остров – это огромное захоронение.
Послушник приглашает меня посетить скит и осмотреть церковь XIII века; он даже предлагает открыть ее, дабы ознакомиться с остатками фресок XVIII века, но я ограничиваюсь фотографиями экстерьеров храма.
Послушник отмечает, что этот храм один из последних, построенных в домонгольский период. Наш разговор невольно переходит на обсуждение концепции Л.Н.Гумилева о роли «татарского ига», и совковом подходе к исторической науке.
Мой собеседник – уроженец Ленинграда, но третий год живет здесь в скиту. Именно здесь к нему пришло просветление, что его товарищи- приверженцы неоязычества на самом деле являются сатанистами. Раньше он считал, что их этнографические изыскания полезны, а к настоящему христианству они раньше или позже прейдут. Они приезжали к нему на Перынь как на языческое капище и признались ему в своей любви к сатане.
Послушник проводил меня до калитки и указал дорогу на остановку автобуса N7. Он же посоветовал остановиться в гостинице «Круиз», наиболее дешевой в городе.
В это время к калитке подошла небольшая группа людей, видимо, из близлежащих дач, и послушник любезно разрешил им погулять по скиту.
Я благополучно добрался автобусом до гостиницы и за 100 руб. в день поселился в двухместном номере с перспективой размещения подселенца, которого пока нет.
Проснулся рано – едва рассвело, но солнца не видно – туман. Хорошо бы, если бы распогодилось для фотографирования. Позавтракал в номере, добыв на вахте кипятку, и, прежде всего, записал в дневник впечатления вчерашнего дня.
Выйдя из гостиницы, первым делом отправился на железнодорожный вокзал, чтобы приобрести билет на поезд до Москвы. Без особых сложностей купил билет на вечер завтрашнего дня. Хотел сообщить об этом домой, но не тут-то было: установленный на вокзале аппарат работает по специальным картам на полсотни разговоров. Отправился в центр, и, буквально рядом с резиденцией Прусака наткнулся на Новгородский Телеком, откуда удалось связаться с домом.
От Телекома прекрасным парком отправился к Новгородскому Кремлю (Детинцу). По мосту, переброшенному через глубокий ров, вошел в ворота Детинца и сразу оказался у памятника «Тысячелетия Российского Государства». Никого в этот момент у памятника не было: ни самодеятельных, ни организованных экскурсоводов. Я обошел памятник вокруг и сделал несколько фотоснимков. Туман рассеялся, и появилось, пусть и неяркое, солнце. Вслед за солнцем появились немецкие туристы и экскурсовод, рассказывающий о памятнике на немецком языке. Воспользовавшись объяснениями экскурсовода, разобрался в некоторых фигурах горельефа нижнего ряда памятника: летописца Нестора, патриарха Никона, баснописца Крылова. Правда экскурсовод, обернувшись ко мне, заметила: «экскурсия – платная!»
Обошел Детинец вдоль стен с внутренней стороны, а затем и с внешней вдоль Волхова. В некоторых местах на стене висят таблички с предупреждающей надписью «Опасная зона», хотя кирпичи со стен и не сыплются. Вновь через ворота вошел в Детинец: осмотрел Софийский собор и Звонницу. Долго искал, сверяясь по карте-схеме, могилу Г.Р.Державина, но тщетно – от нее не осталось и следа. Спросить некого: вокруг одни туристы, да и те иностранцы (немцы, японцы). Наконец отловил экскурсовода, говорящего по-русски, и от него узнал, что моя карта устарела: могилы Гавриила Романовича и его жены воссозданы в стенах Хутынского монастыря, где они первоначально и были захоронены. Экскурсовод рекомендовала осмотреть отреставрированный Хутынский монастырь. В этот момент я и не подозревал, что Хутынский монастырь находится довольно близко от города и туда можно добраться рейсовым автобусом. В литературе, с которой я познакомился перед поездкой, сообщалось, что Хутынский монастырь находился в 60 верстах от имения Державина Званка, а направления не было указано – оказалось, что он, как и Званка, расположен на берегу Волхова, только на противоположном, правом берегу. По Волхову шел Волховский фронт, и Хутынский монастырь был объектом нашей обороны, поэтому от него практически ничего не осталось, и только через полстолетия православная церковь восстановила монастырь, отдав должное Державину и его жене, много сделавших для Хутынского и Званковского монастырей.
Но все это я обнаружил значительно позже, когда по карте-схеме барражировал по Торговой стороне Новгорода, медленно продвигаясь от храма к храму. Карта-схема у меня со старыми названиями улиц (советскими), описание из Интернета с восстановленными (дореволюционными), хорошо, что в большинстве случаев на табличках названия продублированы. И это правильно не только из-за удобства пользования старыми путеводителями: оба названия, так или иначе, характеризуют как древнюю, так и более позднюю историю города. Так улица Завальная, носившая в советское время имя Черняховского, указывает место ее расположения (за валом, опоясывавшем старый город), но и напоминает о замечательном полководце, защищавшем город.
Правда, порой случаются и казусы: рядом висят табличка с восстановленным названием улицы и мемориальная доска с надписью: «Улица названа в честь погибшего партизана такого-то…», а имя его не сохранено.
Обилие храмов на Торговой стороне с выкошенными газонами вокруг них вызывает невольный вопрос, а где же жили древние новгородцы?
Иду от храма к храму, фотографирую их. Наконец добираюсь до церкви Спаса на Ильине. Мне повезло, – храм открыт для посетителей. Осматриваю отреставрированные росписи Феофана Грека, расчищенные из-под более поздних слоев штукатурки. Время не пощадило краски, многочисленные пожары уничтожили полихроматизм фресок, цвета утеряны, но мастерство Феофана Грека сохранилось. Художник за сто с лишним лет до мастеров эпохи Возрождения добивался объемного изображения, и это поражает. Изображение Спаса, особенно его глаз в куполе храма заставляет вас вздрогнуть.
Вообще, в Новгороде, не смотря на трудное время, многое сделано для сохранения и реставрации памятников. Почему бы ни сделать в других городах, в том же Торжке? Как нам не хватает инициативных людей.
После неотреставрированного Антониевого монастыря, в стенах которого молодые люди играли в футбол, я обнаружил на карте-схеме ниже по Волхову Хутынский монастырь. Это было так неожиданно, что сначала я решил, что это тезка того монастыря, где был похоронен Державин.
Памятуя немасштабность карты-схемы, я решил добираться туда автобусом. Одна из студенток, а в этом районе Новгорода расположено несколько вузов и общежитий, подсказала мне, что туда можно добраться 13-ым автобусом – езды минут 15, правда, потом 5 километров пешком. Мужчина на автобусной остановке, у которого я переспросил для уточнения, назвал 18-ый автобус (вроде ближе подвозит к Хутыни), но для посадки на него надо вернуться на пару остановок к центру города. В это время подошел 13-ый автобус, и я не стал искушать судьбу и сел на него, дабы не терять время, и так я выбрался довольно поздно для такой дальней экскурсии. Кондуктор обещала подсказать мне, когда надо будет сходить. Оказывается, ехать надо не до конца маршрута, как говорила мне студентка.
Схожу с автобуса, асфальт поворачивает направо, а прямо вдоль Волхова, точнее вдоль садовых участков, узкой полосой протянувшихся вдоль него, ведет грунтовая дорога. Вдалеке видны главы соборов - это и есть поднявшийся из руин Хутынский монастырь. Налегке я быстро преодолеваю это расстояние. Реконструкция продолжается, ряд построек еще в лесах. Но монастырь – действующий. Я встречаю монашку, которая на мой вопрос, где находится могила Державина, советует пройти в отреставрированный собор: оказывается склеп Державиных находится под крышей собора, в одном из его пределов. Одна из монашек открывает мне это помещение, зажигает свет и даже разрешает сделать фото. Она очень любезна: на мой вопрос, каким автобусом мне лучше возвращаться в город – 13-ым или 18-ым, она советует воспользоваться 121, который 3 раза в день приходит в деревню Хутынь и где-то минут через 20 должен возвращаться в город.
Это очень кстати, ибо зарядил мелкий осенний дождь. Хоть бы завтра было солнечно и сухо: я собираюсь завтра отправиться в Юрьево.
К утру дождь действительно прекратился, но как-то серо, так что на солнышко особой надежды нет. Окна гостиницы выходят прямо на земляной вал; вал в метрах 100 от гостиницы, перед ним березки, рябинки – никаких строений. Высокий вал скрывает Завальную часть города, поэтому впечатление, что ты где-то в деревне. Гостиница – самого низкого ранга: в номере, кроме двух кроватей, неказистого шкафа, одного коврика между кроватями, стола с двумя стаканами и неработающего телевизора – ничего нет. Туалет в коридоре, без определенной половой принадлежности. Душ в подвале (за два дня пребывания в гостинице я туда так и не добрался). Но в номере нет тараканов – и за то спасибо! В принципе меня гостиница вполне устраивала, ведь я был согласен на ночлег в палатке на турбазе.
В гостинице живут в основном командированные строители из Питера и его предместий. Сегодня группа строителей из соседнего номера уезжает домой; мне перепала от них порция пельменей, которые они наварили с избытком.
Администратор гостиницы при моем устройстве пообещала мне выдать квитанцию при отъезде, а поскольку я сказал, что мне не перед кем отчитываться, то квитанцию так и не дала, не дала и бумажки для горничной, так что мне достаточно было просто отдать ей ключ от номера, а так, я будто бы здесь и не жил.
День здесь начинается в 12 часов дня, поэтому я оставил свой рюкзак на хранение до вечера, а номер освободил уже с утра.
Первым делом я направился в Детинец, где в здании присутственных мест расположен Исторический музей. Накануне, при попытке посещения музея мне сказали, что завтра, в первую пятницу месяца, для пенсионеров вход в музей бесплатный. Позднее при посещении музея-заповедника «Витославицы» выяснилось, что это касается только пенсионеров Новгорода и Новгородской области, но меня пропустили во все три музея бесплатно: в два первых, не обратив внимания, а в третий, за отсутствием посетителей.
Экспозиция Исторического музея мне очень понравилась. Весьма подробно рассказана история Новгорода от неолитических стоянок на территории города до событий Великой Отечественной войны. Дендрологический метод датировки, берестяные грамоты, изделия народного промысла, подробные карты города и области – многое я увидел совсем другими глазами.
Наконец-то я получил ответ на вопрос о названии города: на территории города были поселения приильменских славян, угро-финских племен, прибалтов. Объединившись, они создали новый город. Версия, что Ст. Русса была предшественником Новгорода, окончательно отпала.
Но на один вопрос я ответ так и не получил: являются ли курганы на берегах Полы, которые мы наблюдали в прошлом году, захоронениями приильменских славян? В экспозиции много фотографий курганов из различных районов области, но курганов с берегов Полы я так и не увидел, нет и ничего на них похожего.
На втором этаже в музее расположена экспозиция фресковых росписей церквей Новгорода и его окрестностей. Хорошие фото и копии фресок. Так Пантократор с купола церкви Спаса на Ильине Феофана Грека впечатляет не менее подлинника, ибо в церкви ты его видишь на большом расстоянии, да и освещение в церкви оставляет желать много лучшего. Кроме того, один зал отведен под выставку местного художника, который в основном изображает исторические уголки города в разные времена года; ему удалось передать в этих картинах свое настроение.
Выйдя из музея, я под моросящим дождичком направился к Петровскому кладбищу. Попутно я сфотографировал церкви Власа, Троицы, Белую Башню (в натуре она – красная) и облупленный собор Петра и Павла.
Перед кладбищем что-то вроде карты захоронений, на которой указаны могилы двух младших сестер Зинаиды Гиппиус и профессора Монтейфеля, но я не стал их искать, а просто прошел по одной из аллей, машинально проглатывая имена, фамилии, даты усопших.
У кладбища я сел на 7-ой автобус и доехал на нем до музея-заповедника «Витославицы». Запечатлев на фото Юрьев монастырь, я прошел на территорию заповедника. Заповедник расположен на месте бывшей мызы графини Орловой-Чесменской, а в бывшем ее доме разместили дирекцию музея.
По территории разбросаны свезенные из различных районов области деревянные строения жилых домов, хозяйственных построек, церквей, мельниц.
Нечто похожее мы видели под Торжком в Тверской области, но в Новгороде это сделано с большим размахом: перед жилыми домами сидят женщины и мужчины в русских национальных костюмах. Мужчины в лаптях и берестяных шапках занимаются плетением лаптей и изготовлением поделок из бересты. При желании туристы могут тут же приобрести эти изделия. Женщины в ярких одеждах сидят на скамейках в качестве живых экспонатов.
Подхожу к одной из изб, женщина приглашает пройти с нею на второй этаж по крутой лестнице – здесь расположены жилые помещения дома. Изба на подклети, на первом этаже держали скотину, сено, дрова, хозяйскую утварь. Утварь и мебель – все XIX век. Это единственная изба в заповеднике с печью, топившейся по-белому. «Живой экспонат» рассказывает о назначении тех или иных предметов утвари, обращает внимание на муляжные фигуры крестьянина и крестьянской девочки: девочка собирает в лукошко яйца, а крестьянин привел в дом купленную корову. Перед хлевом лежат овчина и топор. Овчина должна отпугивать домового, а топор должен символизировать единство коровы и хозяйства (неразрывны, как топор и топорище).
Я разговорился с «живым экспонатом», похвалил новгородцев за предприимчивость. Нигде на всем пути от Москвы туристский бизнес не поставлен столь высоко, как в Новгороде Великом. Собеседница считает, что это заслуга администрации города. Промышленность в городе едва дышит, а туризм (особенно иностранный) дает средства на реставрацию и поддержание порядка. Конечно, зарплата в 500 руб. – это ничтожно мало, но зато все время на чистом воздухе и без переутомления, а здоровье не позволяет заниматься более тяжелым трудом, да не так и легко найти сейчас работу.
Она согласилась со мной по поводу моего основного вывода по ходу путешествия: «Россия живет с огорода и, в лучшем случае, от коровы, а в худшем случае, от козы!» Редкая семья в Новгороде не имеет в пригороде огорода или сада. Да и в городе, стоит только отойти слегка в сторону от заповедных мест, как начинаются капустные огороды и яблоневые и сливовые сады.
Из описания в Интернете я знал о существовании на территории заповедника источника минеральной воды. Не без труда я его разыскал, попил водички и наполнил пластиковую бутылку «минералкой».
Тот же 7-ой автобус доставил меня в центр города, где расположен Новгородский музей изобразительного искусства. Я люблю посещать местные картинные галереи, в них, в отличие от Русского музея в Петербурге и Третьяковки в Москве, пусть и нет общеизвестных шедевров, но в целом живопись и скульптура представлены совсем не плохо, а некоторые художники нередко и лучше центральных музеев. Экспозиция дореволюционных художников – в основном реквизация из местных усадеб (тех же Витковиц).
На первом этаже располагаются произведения дореволюционных мастеров, на втором – живопись советского периода, в том числе, и дарованная музею.
Уже в гардеробе, отвечая на вопросы гардеробщицы о впечатлении от просмотренного, мой ответ услышал молодой человек, который только собирался осматривать музей. Он ввязался в разговор. Оказывается, он совершает путешествие из Петербурга в Москву, и его интересует целый ряд практических вопросов: есть ли возможность остановиться в Валдае, Вышнем Волочке, Торжке, Твери? Что стоит посмотреть? В меру сил я удовлетворил его любопытство. На всякий случай мы обменялись телефонами. Он живет в Самаре, и может помочь попасть на «Грушу».
Забрав из гостиницы рюкзак, я направился на вокзал, пообедал в привокзальном кафе и в ожидании поезда записал впечатления дня.
Поезд подали минут за сорок до отправления, поэтому я не спеша, устроился, расстелив коврик и спальник.
Буквально минут за десять до отхода поезда в вагон ввалилась большая группа пассажиров и заняла почти все боковые места. Оказалось, - это паломники, они перемещаются по святым местам от монастыря к монастырю: были на Валааме, в Свирском монастыре, в Хутыни. Здесь у них поломался автобус (отсюда и «паломники»). Вот они и выбираются в Москву поездом. Как назло, многие не взяли с собой паспортов, а без паспорта билет на поезд не дают. Из 45 человек 17 так и остались в Новгороде, в основном пенсионеры, которым не надо спешить на работу.
Разговорился с двумя ближайшими к нашему купе паломниками: молодым человеком и девушкой. Они уже десять лет как все свои отпуска посвящают посещению Святых мест: были на Соловках, Пинеге, в Архызе, даже в Иерусалиме. Девушка работает юристом, молодой человек, как он выразился, «в кабаке». Мне понравились отношения между паломниками, их забота друг о друге.