Пеон возделывает кусок земли.
Разгибается и выдыхает. Провинция.
Повозка с рабами пылит вдали.
Над оливковой рощей птица
кружит, в неё дети пальцами тычут, глазея.
Птица повторяет кольцо Колизея.
Повозка с рабами направляется в Рим.
Торопятся – алчность рабовладельца.
На поле крестьянин жжёт хворост. Дым
отечества приятен и сладок, но сердца
не трогает. У рощи пасётся стадо.
Деревья напоминают глазам колоннаду
Сената или, скорее, храма
Юпитеру. Рим – это вера в мрамор.
Камень. Твёрдость. Апофеоз материи.
Повозка приближается к центру империи.
Император с балкона смотрит на город.
Самый великий из граждан Рима,
он нездоров, и больше не молод.
Это ощущение – невыносимо,
и ему не будет конца.
Он вспоминает слова отца:
« Империя стоит на крови и войне
и стремлении подчинить себе всё, что вовне. »
На рынке кто-то торгует раба;
« Из провинции, сразу видать по здоровью.
Его быстро загонят, это – судьба… ».
Император отворачивается. Поводит бровью.
Раб пьет паршивую воду
и вспоминает кружащую птицу.
Латынью не описать свободу,
отбираемую у человека столицей.
Существование определяется бюстом
Правителя. Это – имперское чувство.
« Империя стоит на войне и крови ».
И мраморе. Но не любви.
_
13.02.2011.