С л а в е н человек из слободки вороньей
с иглой, заевшей в патефоне,
с пластинкой дефективно заигранной,
окруженный пыльными книгами.
Славен сторож церковной сторожки,
отбивающийся от местной таможни,
себе на уме, осторожный.
Не хватил бы по-обывательски лишку.
Не зачитал бы интересную книжку.
До С-300 мне ждать лет так триста.
Почерк старческий нерукописный.
Довольствуюсь слободкой вороньей
в Карфагене, нью-Вавилоне...
Обожаю Барка’ Гамилькара,
христа карфагенского малого.
А Россия блудит тыщеликая,
подхалтуривает, подыгрывает,
приколдовывает танцевальными ритмами,
кишит хоругвеносцами и антисемитами.
Ненавижу жлобов-буквоедов.
Ну какие из них авторитеты?
Порыв! Вдохновение! Победа!
Вот от старости рухнули стены.
Корабль отчалил из Карфагена.
Письмо пришло из Нью-ГЕмпшира.
Чья-то музыка крутится бешено…
Боже, сколько заумных регламентов!
Но другие близки мне параметры –
жизнь вечная, бессмертие бессрочное…
Гуань Минь созерцание воочию...
В памяти ближних перебирает, как струны
лиры орфеевой, девственник юный.