Там, в коридорах пустых из белесого мрамора,
Золотом сплошь опоясав просторы квартир,
Витает, царит ослепительно чистая аура,
Что совесть любую от грязи зачистит до дыр.
На самой вершине последней лестничной клетки
Сверкает число, величавая, гордая «тысяча».
Рядом твердой рукой в назиданье соседям и предкам
Профиль Верховного Жителя мастером высечен.
Они возвели свою личную лестницу в небо,
Чтобы с нее никогда не спускаться обратно,
Чтобы идти, по ступеням шагая слепо,
Под обертоны великого Роберта Планта.
Они возвели своих пирамид мириады,
Где кости – фундамент и кровь заместо цемента,
Чтоб, не страшась никогда ни черта, ни ада,
В саркофаге роскошном ждать рокового момента.
Они искренне верят, что, как и у тех фараонов,
Их души, влекомые сильным порывом ветра,
В рай занесет прямиком с золотого балкона,
К тому же до рая оттуда всего пару метров.
Но непривычно лететь без гроша в кармане.
Надо бы взять с собой деньги, чеки, монеты,
Тогда уже точно с таким багажом и влияньем
В раю обеспечены лучшие апартаменты.
И вот, покидая холодное жирное тело,
Отчаянный дух, нагой, без браслетов и шкур
Руками дрожащими, словно из белого мела
Ловить успевает бессчетные пачки купюр.
Вот и все, скоро крылья украсят раздутую спину,
А нимб над святой головой осветит седину,
Только что-то мешает и тянет как будто в трясину.
Это денежный якорь безжалостно манит ко дну.
Тем временем, грязным налетом на импортном кафеле
Лежит бездыханная туша в одной из квартир,
Соседи напишут в начале скупой эпитафии:
«Здесь покоится с миром один обеспеченный сир».