м.м.
Мой хлеб сухой и пресный,
пусты черновики,
снег падает отвесно
с движением руки,
поземка заметает
исправленное мной,
ничья собака лает,
ничья, как дым печной.
Давно деревня эта
чужих не знала слез,
не видела рассвета,
который безголос,
когда молчит не слово –
предчувствие утра,
священная корова
на кончике пера.
Но здесь, далекий, редкий,
простуженный – любой,
сквозь сломанные ветки
мне слышен голос твой,
в округе пустобрехой
с запасом овощей,
с синицей под застрехой,
с горшком вчерашних щей.
Что в августе, что в марте –
всего не рассказать.
Есть две земли на карте,
где хочется не спать.