***
На перепутье сна
душа трепещет,
мольба в материю виска
стучится, путая слова:
к огромной тьме на край
сиротствовать пришла.
Где – край?
Где грань добра и зла?
Ненастье с воем без конца
колотится в балконное ребро, –
ткань разрывается…
Нрав бычий – и кольца
не вдеть в его ноздрю.
На недомолвки ночь,
как жизнь, обречена.
Вот-вот на зыблемом пути
шального ветра власть
мой дом смахнёт...
***
Видавшие виды мысли –
на ветру времени
треплются,
корявыми кореньями
вгрызаются в сердце:
колкие опилки –
ни всходов нет, ни плодов.
Всё позабудется…
Все позабудут…
Страсти иные
сожгут результаты трудов.
Так зачем же всю ночь ныли,
трепетали и пели
виноградные лозы,
зудившие зимнюю лоджию?
Над наготой смерть забирала власть,
обещала то, чего жизнь не дала,
затаившись с рассветом где-то.
А земля уже повернулась к лету.
Асимметричная молодость –
в преддверии райских каникул.
Зноем надежды наливаются жилы.
Жив курилка!
Лучи – и лучинные игры –
живы!..
***
…Всё правильно
и жалости достойно…
Весну играет
Солнце холостое,
лучами трогая живое-неживое,
и будит чувство ножевое
у корешков,
дремавших многолетье.
Они прорежутся,
прозреют и пробьются.
…Тяжёлый плод
катается по блюдцу,
ребёнок двигает его,
берёт несмело,
несёт куда-то
и воровато (так вкуснее)
употребляет,
сбрасывая семя
в невидимую времени прореху.
А дальше всё идёт само собой…
Смотри, какое дерево!
К его цветенью
ты причастился далью…
Грехи и святость
на свету – совпали…