Иду по улице «Свободы»,
да только
смысл сей невнятен,
вернее,
очень непонятен,
когда ни воли,
ни работы.
Тогда,
десятка два назад,
заполнила всё эйфория…
Но эта унеслась стихия,
оставив бездарей парад.
Давно уж
пройден Рубикон,
свобода стала панацеей.
И прекословить
ей не смеешь,
пусть даже то
обычный звон.
Так
о какой свободе речь?
Я вижу
лишь одну свободу –
не вырастить
в себе урода,
и чистоту души сберечь.
Январь 2013.