Он полз по склону. Да, именно полз, иначе бы не получилось никак: ни сил не было стоять прямо, ни уклон не позволил бы держать равновесие - он неизбежно бы стал съезжать по каменной осыпи, а то и покатился бы в пропасть... Поэтому он и полз. Он полз очень долго, так долго, что уже потерял счет времени, порой ему казалось, что он потерял даже саму способность отмерять это самое время, а порой ему думалось, что может это и не нужно, в сущности, это ничего не меняло: он знал, что самое главное - ползти! Да и думать об этом ему почти некогда было: все мысли занимало это дело, и он остро чувствовал, что любое неверное движение и всё: он либо обречен медленно умирать, обездвиженный травмой, либо сразу погибнет..! Поэтому всё его внимание было сосредоточенно на камнях, ветках, кустах и... на руках, на ободранных до крови руках... Нет, перчатки, конечно, были, в начале, но теперь от них остались лишь ошметки, которые свисали из-под рукавов. Но ни этого, ни крови он не замечал, руки его интересовали лишь как средство передвижения. Как и ноги. Да и всего остального он в округе метра от себя не замечал. Не замечал потому, что волосы, давно немытые, нечесаные свисали лохмами прямо на глаза, да и пот, струясь, часто заставлял веки слипаться... Не замечал бескрайних просторов, подернутых сизой дымкой, в долине, сказочно-роскошных облаков, фиолетовых, синих, лиловых, бирюзовых склонов хребтов, тянущихся слева и справа. Так или иначе, но это ему не мешало, чтобы двигаться дальше. И он двигался.
Было ещё кое-что, что привлекало его внимание: та полоска света, которая сверкала там, наверху... Изредка он замирал, вглядывался в неё, казалось, что она имела для него какой-то особый смысл и именно поэтому он так рьяно к ней стремился... Хоть и очень медленно, но полоска приближалась, было ощущение, как наваждение, что протяни руку и можно дотронуться, но он знал, что это обманчиво! Тем ни менее полоска приблизилась настолько, что он уже мог различить, что же она освещает: совсем узкий клочок скальной породы с пучками высохших травинок. И вот...тут сердце его замерло, как в детстве на качелях, до полоски света осталось расстояние в два его роста. Во рту резко пересохло, он почувствовал, что и ладони вспотели, сердце стучало так, что он даже не слышал шума, которого создавал своим движением. Последнее напряжение всего тела и вот он на вершине. Да, свет солнца здесь был ярок настолько, что в первые мгновения он был как ослепший и сколько не щурился, не прикрывал ладонью глаза, так ничего не мог увидеть. И вот он стоял, зажмурив глаза и, даже, прикрыв ладонью, а потом и вовсе отвернувшись. Перед его мысленным взором предстало то, пространство где он взбирался, там, где пролегала тень от горы, на которой он сейчас стоял. Потому-то он и отвык от прямого света, так как всё время находился в тени... Что ж, постояв какое-то время, он ощутил, что зрение восстановилось, черные и белые пятна пропали. Повернутый лицом в ту сторону, где он поднимался, он открыл глаза... Да, теперь он смог различить все те краски, которыми были облиты хребты, также он оценил крутизну уклона, по которому карабкался. Вот, теперь он понял, что зрение его готово, чтобы посмотреть вперёд! Сощурив насколько можно узко веки и держа ладонь козырьком у лба, он медленно повернулся. То, что он увидел, удивило, поразило и ошеломило его. В белесой дымке, пронизанной слепящим светом, он обнаружил, что то, где он стоял, является всего лишь небольшим уступом перед более высокой и довольно отдаленной вершиной, перед которой было несколько уступов, подобных тому, который он одолел только что. Это понимание весьма озадачило его: он почувствовал, что сил не осталось совсем, да и рассчитать, сколько их нужно и времени, чтобы взобраться на высоту эту недосягаемую он даже не ведает. Всё, на что он рассчитывал до этого, выглядело очень просто и воодушевляюще: он взбирается сюда, видит внизу цветущую долину, о которой ему рассказывал отец, и куда он повелел ему идти, и спускается в неё, по дороге подкрепляясь и восстанавливая силы. В действительности все оказалось гораздо сложнее... Он опять кинул на вершину испытующий взгляд. Что ж: перед ней три уступа, подобных пройденному, и это восхождение его чему-то научило, а дальше он наберется терпения и будет двигаться выше. Решено - он идёт дальше. Самое удивительное - его согревали слова отца про то, что в том цветущем краю он будет ждать его.
Он в последний раз обвёл взглядом тот уступ, на который взобрался и подумал - "Перевал", а потом начал двигаться в сторону вершины!
27.02.13