„ПИСЬМО В НИКУДА”
Владимир Андреевич Костров (р. 1935 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
ПИСМО ЗА НИКЪДЕ
Да пишеш за никъде? Вест към следземния ред?
Критикът изисква отчетливо слово и смисъл.
Той счита, че ние живеем години наред,
а не от златистата пролет до есен сребриста.
За мен гръмки-звънки писания глупост са днес.
В страдание, песен и влюбване чудо се случва.
В живота си можеш да пратиш писмо без адрес
с надежда, но отговор няма след туй да получиш.
Ти – моторизиран, солиден, известен и смел,
ти – тих пешеходец, невидим, с палтенце протрито,
за алфа-лъчите, за рентген, за дявол го взел
ний твърде прозрачни сме, призрачно скитаме в дните.
Да, ний сме в мъглата. И все пак не сме ний мъгла.
Ний важно сме нещо. Небесна сме пратка нелепа.
И тъжно, и болно е... Нощ като циганка зла
Голямата мечка реди сред звездите в небето.
Не циганка само, от врана кобила по път
тече белезникава течност, на кумис прилича.
Какво да направя със себе си, щом там отвъд
отново доплува далечното ехо. Лариса.
Пак есен, Лариса. Горят в трепетлики бои,
небесни завеси увисват и пламват кулиси,
и черната бирена влага горите пои.
От края върни се сред моята есен, Лариса.
Ела в Переделкино в свят на вериги и власт,
впиши се в отдела ни „Труд и работна заплата”,
при царство бетонно с фасади и преходна страст.
Избягай за малко от своите светли палати.
Как славеят есенен звънко и страстно мълчи
и как резедата и нарцисът сбръчкват главици.
Отправил към своята горестна памет очи,
аз теб призовавам: ела в тази есен, Лариса.
Какво зад предела стои – пустота или Бог?
На грозни и мъдри регалии слава голяма?
Или кръговратът вселенски е вечен облог
и никакви други човешки реалности няма.
Раздава съдби крупието велико, но май
само е усетило свойта напразна ненужност.
Ще кажа: в живота са сладки начало и край,
когато по детски неясна е нашата участ.
Да бе всичко ясно, то щяхме да бъдем без глас.
Съдбата-старица не е равнодушен подгласник.
Когато е ясно, изчезват вълнения в нас.
Прекрасно е всичко, когато е още неясно.
Защо ли тъгувам? Защо под зората съм сам?
В живота най-важният знак е навярно дефисът.
С кого ли говоря? С кого ли говоря, не знам.
Аз, може би, своята съвест подканям: Лариса.
Не с кука от злоба смразения лед да трошиш.
Не скучен живот в самомнение мнимо окичен,
а трябва да мислиш, да страдаш и любиш, да бдиш
над крехката радост да бъдеш разбран и обичан.
* Дефис (от лат. Devisio – „разделяне”) – кратка чертица между две думи, малко тиренце.
Ударения
ПИСМО ЗА НИКЪДЕ
Да пи́шеш за ни́къде? Ве́ст към следзе́мния ре́д?
Крити́кът изи́сква отче́тливо сло́во и сми́съл.
Той счи́та, че ни́е живе́ем годи́ни наре́д,
а не́ от злати́стата про́лет до е́сен сребри́ста.
За ме́н гръ́мки-звъ́нки писа́ния глу́пост са дне́с.
В страда́ние, пе́сен и влю́бване чу́до се слу́чва.
В живо́та си мо́жеш да пра́тиш писмо́ без адре́с
с наде́жда, но о́тговор ня́ма след ту́й да полу́чиш.
Ти – моторизи́ран, соли́ден, изве́стен и сме́л,
ти – ти́х пешехо́дец, неви́дим, с палте́нце протри́то,
за а́лфа-лъчи́те, за ре́нтген, за дя́вол го взе́л
ний твъ́рде прозра́чни сме, при́зрачно ски́таме в дни́те.
Да, ни́й сме в мъгла́та. И все́ пак не сме́ ний мъгла́.
Ний ва́жно сме не́што. Небе́сна сме пра́тка неле́па.
И тъ́жно, и бо́лно е... Но́шт като ци́ганка зла́
Голя́мата ме́чка реди́ сред звезди́те в небе́то.
Не ци́ганка са́мо, от вра́на коби́ла по пъ́т
тече́ белезни́кава те́чност, на ку́мис прили́ча.
Какво́ да напра́вя със се́бе си, што́м там отвъ́д
отно́во доплу́ва дале́чното е́хо. Лари́са.
Пак е́сен, Лари́са. Горя́т в трепетли́ки бои́,
небе́сни заве́си уви́сват и пла́мват кули́си,
и че́рната би́рена вла́га гори́те пои́.
От кра́я върни́ се сред мо́ята е́сен, Лари́са.
Ела́ в Переде́лкино в свя́т на вери́ги и вла́ст,
впиши́ се в отде́ла ни „Тру́д и рабо́тна запла́та”,
при ца́рство бето́нно с фаса́ди и пре́ходна стра́ст.
Избя́гай за ма́лко от сво́ите све́тли пала́ти.
Как сла́веят е́сенен звъ́нко и стра́стно мълчи́
и ка́к резеда́та и на́рцисът сбръ́чкват глави́ци.
Отпра́вил към сво́ята го́рестна па́мет очи́,
аз те́б призова́вам: ела́ в та́зи е́сен, Лари́са.
Какво́ зад преде́ла стои́ – пустота́ или Бо́г?
На гро́зни и мъ́дри рега́лии сла́ва голя́ма?
Или́ кръговра́тът вселе́нски е ве́чен обло́г
и ни́какви дру́ги чове́шки реа́лности ня́ма.
Разда́ва съдби́ крупие́то вели́ко, но ма́й
само́ е усе́тило сво́йта напра́зна нену́жност.
Ште ка́жа: в живо́та са сла́дки нача́ло и кра́й,
кога́то по де́тски нея́сна е на́шата у́част.
Да бе́ вси́чко я́сно, то штя́хме да бъ́дем без гла́с.
Съдба́та-стари́ца не е́ равноду́шен подгла́сник.
Кога́то е я́сно, изче́зват вълне́ния в на́с.
Прекра́сно е вси́чко, кога́то е о́ште нея́сно.
Зашто́ ли тъгу́вам? Зашто́ под зора́та съм са́м?
В живо́та най-ва́жният зна́к е навя́рно дефи́сът.
С кого́ ли гово́ря? С кого́ ли гово́ря, не зна́м.
Аз, мо́же би, сво́ята съ́вест подка́ням: Лари́са.
Не с ку́ка от зло́ба смразе́ния ле́д да троши́ш.
Не ску́чен живо́т в самомне́ние мни́мо оки́чен,
а тря́бва да ми́слиш, да стра́даш и лю́биш, да бди́ш
над кре́хката ра́дост да бъ́деш разбра́н и оби́чан.
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Владимир Костров
ПИСЬМО В НИКУДА
Писать в никуда? Да ещё опустить в окоём?
А критика требует внятного слова и смысла.
Ей кажется, что мы от года до года живём,
а не от весеннего и до осеннего свиста.
Мне чудится, всё, что гремит и звенит, – ерунда.
А всё, что страдает, поёт и влюбляется, – чудо.
Лишь в жизни возможно отправить письмо в никуда
от слабой надежды: ответ получить ниоткуда.
Ты – твидный, машинный и гордо несущий чело,
ты – пеший, невидный почти безразмерный пальтишко, –
для альфа-лучей, для рентгена, для чёрт-те чего
мы слишком прозрачны, мы призрачны с вами почти что.
Да, да, мы туманны. И всё-таки мы не туман.
Мы важное нечто. Иная посылка нелепа.
Нам грустно и больно... И чёрная ночь, как цыган,
Большую Медведицу вывела в звёздное небо.
Цыган – не цыган, из кобылы её вороной
белесая млечность течёт, словно струйка кумыса.
Что делать с собою мне, если за кромкой земной
опять наплывает далёкое эхо. Лариса.
Здесь осень, Лариса. Осина горит, как лиса,
небес невысоких провисла и рдеет кулиса,
и чёрную влагу, как брагу, глотают леса.
Покинь небытьё и вернись в мою осень, Лариса.
Приди в Переделкино мимо цепных кобелей,
впишись в рапортички отдела труда и зарплаты
для царства бетона, для пагубы стен и страстей.
Покинь ненадолго свои огневые палаты.
Как звонко и страстно осенний молчит соловей,
пожухлые листья свежей резеды и нарцисса.
Всей памятью ясной и памятью смутной своей
тебя призываю: приди в эту осень, Лариса.
Так что там за гранью, есть ли там бог или нет?
Сидит ли в сиянии грозных и мудрых регалий?
Иль в коловращении вечном светил и планет
нет больше иных, проясняющих дело реалий.
Великий лотошник, судьбу раздающий с лотка,
сам первый он понял ненужность свою и напрасность.
И так я скажу: неожиданность жизни сладка,
по-детски волнует туманность её и неясность.
А было б всё ясно, тогда наше дело табак.
Старуха судьба не сидит равнодушно и праздно.
Всё то, что мне ясно, меня не волнует никак.
Зато как прекрасно всё то, что покуда неясно.
Зачем я горю? Для чего я смотрю на зарю?
У жизни, пожалуй, нет знака важнее дефиса.
Я с кем говорю? Да не знаю я, с кем говорю.
Я, может быть, совесть свою призываю: Лариса.
Не злость, как костыль, в эту мёрзлую землю забить.
Не жить, утверждаясь в своём самомнении мнимом,
а думать и думать, а пуще страдать и любить
с нечаянной радостью понятым быть и любимым.
1980 г.
---------------
Руският поет, драматург и преводач Владимир Андреевич Костров е роден на 21 септември 1935 г. в с. Власиха, Северния край на РСФСР, сега Боговарски район, Костромска област. Завършил е химическия факултет при Московския държавен университет, след което (1958-1960 г.) работи като инженер в Загорския оптико-механичен завод, където е автор на няколко изобретения. Член е на Съюза на писателите на СССР от 1961 г., през 1967 г. завършва Висшите литературни курсове. Работил е като публицист в сп. „Техника – молодёжи” и сп. „Смена”, от 1980 до 1986 г. е секретар на Съюза на писателите в Москва, от 1986 до 1992 г. е зам.-главен редактор на сп. „Новый мир”, а в момента е професор в Литературния институт „Максим Горки”. Съставител на антологии, автор на драматургични творби, председател на Международния пушкински комитет и вице-президент на Международния пушкински фонд „Классика”, носител на много национални и международни награди. Автор е на стихосбирките „Общежитие” (1961 г.), „Первый снег” (1963 г.), „Избранная лирика” (1964 г.), „Кострома – Россия” (1967 г.), „Весны и осени” (1968 г.), „Утро в Останкине” (1972 г.), „Металл и нежность” (1974 г.), „Я вас люблю” (1974 г.), „Московские рассветы” (1977 г.), „Товарищества светлый час” (1977 г.), „Солнце во дворе” (1978 г.), „Избранное” (1980 г.), „Открылось взору…” (1984 г.), „Свет насущный” (1984 г.), „Стратостат” (1987 г.), „Стихотворения и поэмы” (1989 г.), „Песня, женщина и река” (2001 г.), „Если любишь” (2006 г.) и др.