А когда ко мне приходят лани
пить из рук парное молоко,
и соседский пёс, с утра горланя,
лыбится на солнце шутовско,
пробудившись, синие колибри
собирают с листьев капли сна,
вот тогда я, пса прогнав: не липни,
понимаю, что пришла весна.
Краткий миг – неделя, может, пара…
А потом жестокий жёлтый диск
выжжет всё. Ни облачка, ни пара
над водой. И только ветер льдист
острыми песчинками пустыни.
Но пока – весна, тиха, робка,
и роса на сонном апельсине,
в поле – маки, в небе – облака,
в петлях горной голубой дороги –
тихий сумрак несогретых скал.
Миг весны… Мой суженый, мой строгий,
мой жестокий, то ли ты искал
в девочке, к которой ходят лани,
липнет пёс и ластится листва,
бабочка трепещет на волане
пёстрой юбки? И не год, не два,
а десятилетия размыты
твёрдой кистью по её шелкам,
купленным на взятое взаймы. Ты,
мой мудрец, что всё прибрал к рукам,
не удержишь юбочку из шёлка,
как ни горько будет уступать:
я умру нескоро, но надолго.
А весна – она придёт опять.