Решил однажды русский царь,
Проснувшись как-то хмурым утром
В предчувствии довольно мутном,
Что надо всё вернуть, как встарь!
Подраспоясались людишки,
Республиканцы, вашу мать!
Свободы отхватили лишку,
Стишки затеяли марать…
Поразвелось кругом поэтов,
Пора прикрыть «малину» эту!
Один особо удалой,
Не хочешь, а помянешь к ночи,
Народ читает и хохочет,
Не я, а он для них герой.
А с виду маленький, неброский,
На рожу – чисто эфиоп!
Не то, что славянин Жуковский,
Но береги и глаз и лоб…
Опасней, чем из пистолета
Стреляет слово из памфлета…
И что прикажешь делать с ним?
Цензурой засветить по морде
Или на грудь повесить орден?
Ведь он в народе так любим…
Царя не заржавеет слово –
Зовут поэта во дворец,
Встречают чуть не как родного,
Чуть не на голову венец.
Сначала о жене, погоде,
А после что-то в этом роде…
Давай, Сергеич, не ленись!
К чему ломаться, как девица
И перья рвать у синей птицы?
Сосредоточься, соберись –
Воспой величие отчизны,
России послужи, мой друг.
Строфою яростною брызни,
Чтобы все ахнули вокруг.
Воспой великую державу!
Врагам на страх, царю не славу…
Пора бы послужить стране,
Самодержавию, народу,
А ты врагам слагаешь оду,
Хотя, вполне бы мог и мне…
«Храните гордое терпенье,
Во глубине сибирских руд…»
Я им испорчу настроение,
Теперь голубчики поймут…
Что не Европа чай Россия,
В России царь почти Мессия…
Ещё неплохо бы поднять
Авторитет державы в мире –
Тебе сыграть на своей лире,
Как мне два пальца об асфальт…
Молва сейчас мне так некстати,
Мол, ущемляются права,
Цензура жуткая в печати,
Что власть всегда во всём права…
И, что почти, как древнем Риме
Торгуем душами живыми.
Поэт, слегка скосивши глаз
К проёму приоткрытой двери
Смущённо вымолвил: «Поверь мне,
Есть разногласия у нас…»
Судьбу, увы, не выбирают,
А я поэт и музы раб, –
В огне любви её сгораю,
Ничтожен, немощен и слаб,
Как глупый мотылёк, летящий,
Из тьмы на свет, навстречу счастью…
В кромешной, непроглядной мгле,
Чтобы погибнуть на излёте,
Как говорил Буонарроти:
«Заказчик мой не на земле…»
Писать не в силах по заказу –
Такое право не по мне
Я не подвёл её ни разу,
Ни на балу, ни в тишине…
Прости, что я тебя расстроил,
Но, что поделать – так устроен…»
Вокруг повисла тишина…
И пролетающая муха,
Жужжа назойливо и глухо
Была отчётливо слышна.
Без сожаления и испуга,
Поэт и царь – глаза в глаза,
Смотрели, молча друг на друга
Не в силах что-нибудь сказать…
Слегка тревожно сердце билось,
И светлая печаль струилась…
В России единицы лишь
Царя не захотели ласки,
Чтобы писать не по указке
За деньги славу и престиж…
Эвтерпа, Талия, Эрато –
Ему милее царских благ,
Поверьте, он не виноватый,
До гроба преданный им раб…
Зато придворные поэты
Давно уже на свалке где-то…