Круговая подлость

               
А в лицемерьи потайного мужа
есть вычурность комических устоев.
Ты говорил мне: «Ваше кредо – лужа,
моё же кредо  – море (холостое).

Моей  затейки оборот, миледи,
вписал в меня решение: «остаться»,
но огненной обычности трагедий
изящных Ваших глаз не поддаваться.

Вы не хозяйка, а всего лишь гостья
моей скабрезной важности и плоти,
а в вашем горле жизни только кОсть я,
внедрённая туда на обороте,
и Вы меня не бейте не корИте…»
(синел туман твоей щекой распухшей,
когда соседи вымыли в корыте
мою любовь с твоей водой протухшей)

Сумеют их «участливые» слухи
позор поднять под охи и под ахи!
Мелодия моей же оплеухи
да на щеке твоей – знаменье плахи…
             *   *   *

И с хОботами изощрённой нити
два трутня, пересевшие на плечи,
познали то, как можно удавИть их,
как нас, сынок, отца удавят речи.

Отчаяньем пытаясь отогнАть их,
чтоб тени этих фраз не гнили в куче, –
как остов счастья  на моей кровати,
который, точно жук засохший, скрючен –
разврат твой, замалёванный тобою,
я выставляю женщиной без платья.
Плакат мозгов под мОзговой корою
гласит, что люди – черти (даже братья)
                *    *    *
Опущенность разгула шлюх-подружек
подскажет избавленье от бастарда,
который народился, блин, снаружи
накрыв червовый смысл пикОвой картой.

Моя ли подлость так сжимает кроху,
что даже визг его не протестует,
когда несу в детдом кровинку, грохот
греха не чуя, бьющего впустую?

  ***Приключения героини не имеют отношение к автору