I.
Ну вот смотри, лунища - идеальный шар,
такая жуткая, что ёрзает любой вервольф,
что так и думаешь - поймают и распотрошат,
а душу маяться оставят в небе над Невой.
Но никого вокруг, лишь чаечки и вороньё,
промозглый ветер забирается за воротник.
Всё так неправильно, что тем, кто хочет быть вдвоём,
дрожа от холода приходится гулять одним.
Разъединённые каналом даже острова
мостами держатся - друг друга бы не потерять.
Высокий штиль словес со временем устаревал,
но вне времён необходима стиснутая пятерня.
Ладони ковшиком - от ветра сохранить огонь,
и имя ножиком упорно в твёрдый парапет.
Луна уходит, остаётся кто-то дорогой,
внутри хранимый, даже если его рядом нет.
II.
Здесь дни по-другому весят, иначе длятся
и солнце встает не там, где должно обычно,
сжирает людей метро с равнодушным лязгом,
и каждый фасад оскален и так набычен,
что страшно идти, что страшно стоять меж ними.
Я вы****ок чужеродный его проспектам,
и нет никого, кто просто меня обнимет,
чтоб вся эта серость, внутрь не забравшись, мимо
прошла, не убив оттенки живого спектра.
Но серость везде, наводит тоску и порчу,
и хочется поскорее отсюда смыться.
Я жив три секунды пока открываю почту,
надеясь увидеть ласковых слов цепочки.
Слова, придающие жизни какой-то смысл.