***
Разделены распятием пространства
две стороны газетного листа –
на пьедестал столбцы непостоянства:
политика, мораль, повинностей устав –
слов наступление на синтаксис явлений.
Я, путешественник по дням
и пленник лет,
читаю на ночь.
С какой руки прикармливал меня
манящий Бог?
Текст – провокация.
В семнадцать утрами приворовывал у дня
мгновения разлитого блаженства.
Теперь я похититель времени ночного.
Как хрупко изваяние разлук!
В аптечной ступке – жизни знак и звук.
И рвётся счастья стих
как косвенная мысль – в номинатив.
Всё названо.
В сон погружение как смерть – серьёзно...
***
Не всё ли равно –
пробудиться от голода, жажды,
времени, проступившего сквозь
кисейку заспанного окна без ставней,
где-то хлопающих как затвор курка,
способный делить пребывание на...
Выпасть из сна
очень просто, если не вечный.
Обойтись черепком фарфоровым
без хрустальных желаний,
обитающих во “вчера” и “завтра”.
И какая разница, что искать:
башмак под кроватью
или след его на дороге.
За широким окном день
прячет в мелькании недоуменье
облетающих лепестков сирени.
Трением порожнего о пустое
я развел на горе костёр
и слежу, как рваное пламя
слоит золотые свитки. –
Смолистые рулоны
осыпаются, не открывая тайн.
Так ты исчезаешь во мне – живая...