***
На подзеркальнике
домик мидии без жильца,
рядом – витая раковина
загнутым клювиком попугая
изображает пыльную скуку.
Друг мой, что такое игра в порядок?
Вещи мои, как в угаре,
принимают развязные позы:
галстук змеится-играет
костюмной парой,
целуя, куда попало,
тупорылые башмаки – в разводе:
один щемится, как пьяный, в угол,
другой – цепляет шнурком вертикаль стола,
пробует, устоит ли...
А стол читает молитвы –
просит Господа за меня.
Я же – занят:
даю сам себе советы,
в подробностях увязая,
любуюсь жилищем мидии,
спором гвоздя с картинами света,
переплётом вековечной книги…
…Теснота дорогого мига –
ищет проверочного ответа...
***
Никого мне дразнить не хочется,
самому закрутило пространство фигу, –
и теперь я живу без отчества,
оставляя на память в тоннелях мига
сажу раздумий: перегорело.
В светлых глубинах детства
тихий вздох, разойдясь в коре,
хороводом творящего танца
в чашу вечности собирал края,
и кромчатый шов – как цветок,
к ночи спрятавший внутрь лепестки,
или древо в месте,
где вывернут сук.
Ни дразнить, ни томиться страхами...
Жизнь меня разыграла давно.
Полнолуние...
Звёзды роняют крупинки сахара,
а в Ковшах пригубления жаждет вино...