Декабрь. Сорок первый

Ольга Тимошкина
Ночью бессонной уложены вещи
Бережно. Каждой досталась слезинка.
Утром, очерченным тенью зловещей,
В сердце закралась предчувствия льдинка.

Шаг от калитки. Котомку за плечи.
Стайкою пятеро заспанных деток.
Надо дожить до обещанной встречи,
Чтобы вдвоём поднимать малолеток.

Ныло в груди от тяжёлой разлуки.
Мысли тревожные – сжатой пружиной.
Впитывал жадно знакомые звуки:
Стада мычание, крик петушиный.

Весточка с фронта. Неровные строчки.
Мчится в деревню привет треугольный:
"Как там сыночек, любимые дочки?
Как ты, родная? У нас тут спокойно".

Телом солдатским, растерзанным, близким,
Крепко закрыты подходы к столице,
Ни самолётам, ни танкам фашистским
Силой и мощью к Москве не пробиться.

"Пал под Москвой... В декабре... В сорок первом..."
Прыгают буквы в дрожащей ладони.
Бьёт осознанье проколотым нервом,
Рвётся наружу в растерянном стоне.

Так моя бабушка в тридцать четыре
Горькой вдовой в одночасье осталась.
Были и голод, и горести были,
Больше, как старшенькой, маме досталось.

Праздник Победы для мамы был главным,
Как и для всей ребятни довоенной.
Дед не отметился подвигом славным.
Рано погиб. В декабре. В сорок первом.

Из глубины пожелтевших альбомов
Встали шеренгой военные фото
Деда и, рядом, солдат незнакомых.
Мне эти лица запомнить охота.