Благую память расцарапав,
Встречаю блудных птиц зимы,
Что новую добычу сцапав,
Не чувствуют своей вины.
Предателя я вижу карту,
Предательство – для сердца стресс.
Зима моя на стыке с мартом
На голову кладёт компресс.
Чужое счастье заприметив
И в сердце выстрел получив,
Я начинаю в буром свете
Любовный долгий детектив.
С ней об руку и счастьем полон,
Ты шёл с другой, другой – не мной!
Чужая радость рвётся колом,
И изничтожен нервный слой.
Но что нашёл в одной из местных,
Носительнице скудных лиц?
Из сдобного слепили теста
И вставили три сотни спиц.
Они так сладостны и добры!
Ты сахаром не подавись!
Чем лучше? Тоньше, может, рёбра,
А, может, грациозней кисть?
Быть может, веселятся чаще?
Улыбкой радуют тебя?
И, в сумеречном дне пропащем,
Ласкают негой февраля?
А я – плачевное унынье,
Во мне – сплошная сырость слёз
Со вкусом горечи полыни,
Заложенной внутри желёз.
Бываю хладной, ледяною,
Бываю колкой, неродной.
Ты думаешь, что я не стою
Их занимать «почётный» строй?
Да, если не бегу в объятья,
Не говорю премилых слов,
Не значит это, что проклятье
Несу в себе. А просто ров
Печалей, мыслей,и отчасти
Предательств, горестей и бед.
Ты прав: я не познаю счастья.
Ищу совсем другой ответ.
Я в параллельности летаю,
Теряя счёт часам и дням.
Не значит это, что простая
Слишком я. Всем новостям
Предпочитаю день вчерашний.
Дышу лишь прошлым. Потому
Я не могу забыть тогдашний
Сюжет. Скажи: ещё кому
Я отдала большую тайну
И множество июльских дней?
Давно то было…но бездарно
Распорядился, милый, ней.
Казалось: раны тёмной коркой
Давно покрылись. Не больна.
И только ревностная створка
Колеблет холод февраля.