РЫБА ИЗ РУК ЧЕЛОВЕКА
Суровые условия жизни за Полярным кругом – всегда испытание, в том числе и для птицы. Умудрённый знаниями человек ещё как-то способен противопоставить Заполярью тёплую одежду и калорийную пищу. Выживание спутников моряков – чаек – нередко усложняется до чрезвычайности. От холода они не падают, потому что природа позаботилась о плотной защите из пера и пуха. Трудно разрешимой становится порою проблема прокормиться. Над серым волнующимся морем в поисках чего-то съестного приходится носиться от утренней зари до наступления темноты.
Хорошо, когда под крылом промысловые суда ловят рыбу. Хорошо, когда рыба у них ловится успешно. Птицам тогда перепадает достаточно. Хорошо, когда морякам и пернатым не мешает шторм.
Плохо, когда наступает бесконечная полярная ночь. Но в темноте можно слетаться на свет рыбацких прожекторов. Если рыбаки не лопухи, рыба идёт в их сети, невода и тралы. Рыбаки выбирают свои снасти, а рыбка падает в воду, падает и падает. Хорошо. Хорошо, когда снасть слегка прохудилась: рыбёшка вываливается. Хорошо, когда у сетного полотна ячея не та – и рыба осыпается за борт. Хорошо, когда у рыбаков случаются сцепления рыболовными снастями, зацепы за грунт и другие аварийные ситуации. Хорошо, когда они смывают палубу после разделки рыбы и в полупортики выливаются множественные рыбьи хвосты...
Плохо, когда птиц много, а рыбодобывающего флота совсем мало. Плохо, когда отнерестившаяся рыба рассыпается по всему морю-океану в поисках планктона. На безрыбье очень плохо, потому как – чем заменить рыбу? Нельзя ведь строить иллюзий, что вот-вот какой-нибудь проходящий мимо лесовоз выбросит за борт ведро камбузных отходов. Корку хлеба проглотишь, а крупинки перловой каши не соберёшь. Нырять за каждой отдельной шрапнелью?.. И чайки кружатся вокруг судна, держатся за его кормой, ожидая буфетчицу с ведром. Они ожидают милости от человека.
Говорят, что за морями, где-то южнее, прибалтийские чайки пищу добывать приспособились на берегу. Для заполярной чайки это сложно. Ещё можно было бы понять, когда какая-то стая чаек во время вывода птенцов обедать прилетает на прибрежную территорию цеха или завода по разделке и обработке рыбы. От гнезда птенцов летать в промысловые квадраты далековато. Дело чести найти еду. Если есть что-либо съедобное где-то рядом – воспользоваться не зазорно. Речь идёт о перерождении чаек, у которых, глядишь, перепонки водоплавающих скоро отомрут. Перепонки на лапках только мешают разгребать мусор на городских свалках. Впрочем, городские свалки – не единственная новая специализация балтийских чаек. Многие тысячи из них научились обходиться вообще без солёной воды, без моря. Углубившись на континент на сотню – другую километров, чайки легендарного Балтийского моря – стыдно признаться ,– как вороньё, бредут за плугом , идут пешком за культиватором, собирают и глотают красных земляных червей. Что это? Деградация? Предательство?..
В самом деле, лёгкокрылая, сизокрылая и белокрылая чайка всегда была символом высоты, красоты и чистоты, вдохновляющим поэтическим образом. Метаморфозы в птичьем королевстве происходят на глазах, одним словом. Видимо, не всё так просто в природе, как и в природе людей. Люди ведь тоже свихнулись. Люди тоже пошли совсем не туда и не так, как рассчитывали.
Мнение заполярных чаек непоколебимо: лучше рыбы ничего нет. Даже если рыбы не хватает. Даже если шалеешь от голода. Даже если приходится прибегать к крайним мерам. Даже если вынуждены идти на отчаянный риск – брать рыбу из рук человека. Главное, чтобы человек отвернулся и чтобы не смотрел глаза в глаза.