Дум о теле стало много.
То ли это мне подмога,
То ли искушенья мают,
Мол, летай, ведь не поймают.
В думах горних и мечтах-заботах
Выполняла я работу
По хозяйству у посуды,
Но подробничать не буду.
Вдруг, стук в дверь в тиши раздался.
Пес мой тут же испугался
И накинулся на дверь.
Прочь уйди - услышал зверь.
Открываю ворота.
Та я уж или не та...
На пороге двое благих,
Взгляд, что радужны уста:
"Не хотите ли сперва
С нами в праздник окунуться -
Христос умер - назовутся
Те грядущие года".
"Погодите, - отвечаю, -
Праздника сего не знаю.
Рождество и Воскрешенье.
В вас - другое предложенье".
Запираю ворота и спадает немота
Памяти моей невольной.
Года три впредь в граде стольном
У порога моего
То же само было диво.
Парень молвил мне красиво
Про заоблачные дали.
Но не долго, чреслы встали,
Разглядев меня в халате
После душа.
Я нарушу стих едва ли
Замечаньем, что мадам,
Что была в спопровожденье
У пророка в возбужденьи,
Вдруг зарделась гневом вся,
Парня двинув во свося.
Вот ведь как летят уж годы,
Парень той же все породы,
Так же светел и речист,
Как дерьвенский гармонист.
И закрыв пред ними двери,
В зеркало я поглядела -
Верю я иль уж не верю, -
Все ж жива во мне та страсть.
Правда, поутихла мало,
Ягода поменьше стала.
Разглядела я себя
Нежно, даже чуть любя.
И глаза как хороши,
Смотрят словно из души.
Ах, прелестное созданье!
Праздновать Христа конец?!
Удивило Мирозданье,
Разнося Его венец.