Пыль, пустота, еще немного соли.
Раскрытое вдаль сумерек окно.
И фыркают пристегнутые кони,
Вздыхая тесной грудью тяжело.
Тут деревянные промокшие полозья,
И снег, растаявший под стрельбищем огня.
Разорванные лиственницы в клочья,
И рытвины... А в них горит вода.
Усталый он поднимется, ребенок
В надежде, что родители пришли.
Помолится в сторонке у иконок
Под тихие февральские дожди.
Зеленою, несбыточной поляной
Увидится дорога широка.
По ней к нему приходят мама с папой.
Еще на сны похожи облака.
Взволнованы. И матерь обреченно,
Прижав к себе замученных сынов,
Глазами ловит образ оживленно...
И каждый день обратно мужа ждет.
Безоблачно, февраль, фыркливы кони.
Управится ль? И в душах пустота!
И молится ребенок у иконы...
И, видя все, так плачут Образа!
Идет война. Они бойцы за веру.
И в сердце с Богом, Русью и Царем.
Но на часах подходят к ним на смену
Орудия властей большевиков.
Бездушные! вы души убивали!
Гражданская, за что боролись вы?
Но не осудят те, кто верно ждали
И умерли. Лишь скажут: Бог простит...
Вы поняли? Безоблачно, бесштабно.
Бесовски, некрасиво, не к добру.
За что же, за какую же награду
Не пощадили мать и сироту?!