Гляжу в тоске на пик Кавказа,
О память! - Лютая беда!
Мне - б одного хватило раза,
Тебя запомнить навсегда.
Но вновь я здесь, чужой и старый,
Вторично в жизни мне дано,
Среди хребтов увидеть малый
Родник, сбегающий на дно –
Ущелья дикого, крутого,
Где мукой вижу наяву,
Минуты боя рокового,
«Через времён седую мглу»:
Аул ночной во мгле темнеет,
Собачий лай, и волчий вой,
Небесный свод, чуть голубея,
Осыпан звёздною росой.
Живая тишь - в ней мерный рокот,
«Гортанит» труженик ручей,
Да по ветвям тревожный шёпот,
Проносит ветер чародей.
Туман прохладой землю гладит,
Чудесен южный летний вид,-
Но тихо друг! - Тропинка сзади,
Ожила топотом копыт!
Черкеска по ветру раздута, –
Висят арканы на ремнях…–
С тропинки прочь! Ещё минута,
И двое горцев на конях,–
Увидят нас, забьют тревогу,
Кинжал, ружьё с плеча сорвут,
И, уповая на подмогу,
«Живьём на части разорвут»...
В кустах сидим, застыло время,
Как лёд над зимнею рекой,
Но друг, привстав ногой на стремя,
Коня рванул в смертельный бой.
Петля, скользнув кольцом, сдавила,
До горла шею чужака,
И за спиной узлом скрутилась
за левой,– правая рука:
Второй противник мне достался,
В руках его стальной клинок,
Он им так ловко отбивался,
Что я его пленить не мог.
И я решил: пусть погибает,
И изо всех, что было сил,
Какая в схватках лишь бывает,
Меж рёбер сталь ему вонзил...
И вскрикнул он, и женский голос,
До боли в сердце мне знаком,
Под шлёмом светло-русый волос,
Увиден бедным казаком.
Нагнулся я, глаза в тумане,
Кругом кровавые следы,
И вздрогнул,- ужас,- это ж Таня,
Страдает жаждой без воды.
Напившись голову, подняла,
В комочек вся подобралась,
Меня любимая узнала,
Слезою горькой залилась.
С ней как во сне мы ночь сидели,-
С востока молча, встал рассвет,
Сказала Таня еле-еле:
«На Дон сейчас дороги нет».
«Ко мне пойдём, в пустую саклю,
Мне Стёпа стремя подержи,
Саида-мужа в горле с кляпом,
К седлу покрепче привяжи».
Здесь не найдут вас - право слово,
А ночью в путь вас провожу,
И перед смертью сказ былого,
Весь по порядку расскажу:
«Ты знаешь Стёп - меня украли,
И ночью в горы увезли,
В мечете веру поменяли,
И Потемою нарекли».
«Жила я здесь - всего в достатке,
Лишь сердце ныло по тебе»,
«И твой клинок мне самый сладкий,
И роковой в моей судьбе»:
«Не плачь Степан, уж ночь настала,
Вам в путь опаснейший пора,
И верь - же мне, я не солгала,
Не дотяну я до утра».
«Так поцелуй - же на прощание,
И в ночь с товарищем иди,
Да помни милый обещание,
И Таню в церкви помяни».
И Таня тихо застонала,
И шею крепко обняла,
К губам моим хрипя припала,
О ужас! - Таня умерла...
А я стою, чужой и старый,
Вторично в жизни мне дано,
Среди хребтов увидеть малый
Родник, сбегающий на дно –
Ущелья дикого, крутого,
Где мукой вижу наяву,
Минуты боя рокового,
«Через времён седую мглу»…