Мартовские метели
песнями налетели,
звоном сосулек ломких
в синие вечера.
Трогает ветер струны
трех бельевых веревок,
зябнущих за балконом
над решетом двора.
Веки смежили окна
старого уже дома,
оберегая нежно
что-то свое внутри.
Тянут вперед ладони,
двигаясь против ветра,
зодчие тьмы и света
- уличные фонари.
В мартовские непогоды
чувствуешь свои годы:
если их мало, рвется
в их круговерть душа.
Если их много, бьется
настороженно сердце,
не засыпает тело,
тихо во тьме дыша.
Души с годами слабже,
плачут, утратив веру.
Много у них всяких страхов,
опыта непогод...
Слез молодых сладость
на лицах, подставленных ветру,
Ах, что бы там ни было, завтра
все снова из праха взойдет!
Пробьется сквозь лед и камень,
взорвется тысячей почек.
И жизнь победит воочию,
вольется в цветок и злак.
И это все напоет вам
мартовской белой ночью
флейта метели бледной
и радостный лай собак!
Возьмите, люди, лампады,
повесьте их пред иконы
и не забудьте масла
вовремя подливать.
Веруйте. Благоговейте.
Любите. И станут лики
из грубых и пьяных личностей
на улицах проступать.
По синему гололеду,
снегом припорошенному,
под хруст молодых сосулек
и ветра лихой напор
идите, люди, навстречу
фонарям и дверям охрипшим,
в которых вас встретит Вечность
спокойным взглядом в упор.