Мои патроны?как их мало;
я посмотрел на друга право,
но тут же я в бою опять забыт,
а друг мой бравый,на дне окопа он убит.
И зло,и плачь внутри застряли,
не продохнуть и не упасть,
колени так же всё дрожали,
а бой начат ,накал стоять.
И замешались наши судьбы,
в кровавом этом торжестве,
один придумавший погибший,
сегодня всё ещё в огне.
И нету Гитлера гиены,
но вот война ещё жива,
и чёрной злобою кровавой,
людей молотит всё она.
Задумался, трясу главою,
напалм и в лёгких, и в душе,
песок глаза мои щекочет,
а бой идёт и всё в огне.
Уже уставшею рукою,
забил я полный барабан,
мой ППШ,опять откроет,
огонь по рвущимся врагам.
Японцы тихо отступили,
опять летят снаряды к нам,
здесь не Берлин,здесь страхи жили,
а в небе лётчик ,смертник сам.
Мы наступали ,жарким днём,
пески облизывали ноги,
горело тело всё огнём,
жара в пустынях и тревоги.
Мой вещь мешок,остался худ,
немного хлеба ,и конина,
ноя съедаю половину,
а в фляжке кончилась вода.
Пошёл в перёд я к командиру,
он шёл как прежде впереди,
товарищ мой я громко крикнул,
нет у меня уже воды.
Он приказал мне торопится,
догнать извозчика с водой,
и снова в роту воротится,
с запасом всем воды живой.
Вот где пустыня ?!так пустыня,
барханы, холод ,и жара,
собралось всё здесь во едино,
и тут же рядом шла война.
Плечо устало,было всё в мозолях,
кровавый след от раны не зажил,
а ноги ныли больно ныли ноги,
я барабан патронами набил.
В сё шли к востоку,там гремело гулко,
опять стоять раздалось по цепи,
и снова я валюсь ,на раскалённой,
земле мне тесно словно на печи.
Глаза устали,плакали наверно?
не знаю я ,но хочется поспать,
а солнце превращалось в стерву,
и так пекло,ругаюсь, это же так спать.
Проснулся от удара по груди,
как сидя спал ,так и упал при взрыве,
дышать мешало что то в этом дыме?
и крики обгоревшие бойцы.
Очнулся очумелый но живой,
спросил у проходившего солдата,
что было это ?бой или атака?
а он ответил,нет то человек.
Опять взорвался парень перед нами,
Японец камекадзе это был,
и жалко и жестоко что так с нами,
а человек,другой природой жил.
И сколько ни пробыли мы в боях,
ни как нам не узнать всю ту натуру,
Японскую науку и культуру,
там надо жить,наверное в веках?
А впереди,я ранен буду вскоре,
потом опять я в роту попаду,
из госпиталя старого прибуду,
потом опять я рану обрету.
Потом домой, в родную школу нашу,
учить детей наукам как всегда,
и в страшных снах,атаки камекадзе,
мне будут снится только иногда.
Моему дедушке посвящается.