Скорби на пути к истинному блаженству (ступени 5-7):
- Покаяние
- Память о смерти
- Плач о своей греховности
Лествица
Мораль, поскольку она основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя безусловными законами посредством своего разума, не нуждается ни в идее о другом существе над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого закона, чтобы этот долг исполнить. По крайней мере это вина самого человека, если в нем имеется такая потребность, и тогда ему уже нельзя помочь ничем другим; ведь то, что возникает не из него самого и его свободы, не может заменить ему отсутствия моральности. — Следовательно, для себя самой (и объективно, поскольку это касается ведения, и субъективно, поскольку это касается способности) мораль отнюдь не нуждается в религии; благодаря чистому практическому разуму она довлеет сама себе.
Иммануил Кант, "Религия в пределах только разума", 1793
Категорический императив:
* * *
кострома
костры
конструктор
кросс-культурный гиперкод
смысл жизни
сухофрукты
жар
пустыня
Тьма
и вот
капли первые
от Неба
и до Матушки Земли
вниз летят...
колосья хлеба
жаворонки
журавли
голоса
в далекой песне
отражается рассвет
жить на Свете интересно
даже если Смысла нет
стоит нам Его придумать
в виде капелек росы
в виде Солнца
в виде Чуда
в виде истинной красы:
задушевных разговоров
поцелуев под Луной
звезд
труда
горячих споров
слез
улыбок
и одной
но жарко страстной
яркой
искренней
Мечты
умный промолчит
не спросит
а Дурак?
...ну, что же ты
очи опускаешь долу?
не робей!
Господь с тобой!
ВЕДЬ!
на этом самом месте
оказаться мог любой
ты - сейчас
а этот - после
этот - вовсе никогда
быль ли
небыль
ВО 7
ВО 7
ОСТ ае тся навсегда
позывной в Души глубинах
встань скорей на этот Путь
если хочешь
если хочешь
хочешь очи разомкнуть
28.02-08.03.2013
____________________________________
Код — правило (алгоритм) сопоставления каждому конкретному сообщению строго определённой комбинации символов (знаков) (или сигналов). Кодом также называется отдельная комбинация таких символов (знаков) — слово.
ГИПЕР- (hyper-, греч. hyper - над, сверх, по ту сторону) - приставка, обозначающая чрезмерную степень качества и одновременно его мнимость, болезненную преувеличенность; переступая свою меру, оно переходит в противоположность, усиливаясь, приводит к ослаблению (ср. слова "гипертония", "гипертрофия"). Как философский термин, "гипер" указывает на свойство определенных социальных и культурных феноменов, достигая наибольшей интенсивности, самодостаточности, переходить в область иллюзий, фантомов. Значение "гипер" можно разложить на значения двух приставок: "супер" и "псевдо"; переход между ними раскрывает ироническую логику революций и взаимосвязь модерного и постмодерного в культуре 20-го века.
Так, гиперсоциальность, культивируемая в тоталитарных режимах, - это социальность, возведенная в политический и моральный императив, в степень абсолютного долженствования и именно поэтому ведущая к разрушению социальных связей, разобщению людей и "культу личности". Гиперсоциальность - это суперсоциальность и одновременно псевдосоциальность, т.е. такое усиление социального фактора, которое нарушает его собственную меру, подавляет развитие индивидуального, частного и, следовательно, обнаруживает мнимость самого социального.
По своим прямым задачам революция - это "переворот", выдвижение одной противоположности на место другой: материи на место идеи, коллектива на место индивида, текста на место идеи, инстинкта на место интеллекта... Но то, что одерживает в революции победу, постепенно обнаруживает еще большую подчиненность тому, над чем якобы одержана победа. Гиперматериальность: материя, сведенная к элементарным частицам, оказывается гораздо более идеальной, математически сконструированной, чем вещество в традиционном смысле, обладающее определенной массой покоя. Гиперматериалистичность: материализм оказывается более отвлеченной и схоластической философией, чем любой предшествовавший ему идеализм, - и более разрушительной для самой материи. Гиперсоциальность: коммунизм оказывается более пригодным для абсолютного самоутверждения одной-единственной всемогущей индивидуальности, чем любой предшествовавший ему индивидуализм. Гипертекстуальность: литература, сведенная к тексту, к системе чистых знаков, оказывается более зависимой от интерпретаций критика, чем литература "традиционного типа", насыщенная историческим, биографическим, идеологическим содержанием. Гиперсексуальность: сексуальность, сведенная к чистому инстинкту, оказывается гораздо более умозрительной и фантасмагорической, чем обычное половое чувство, включающее физическую, эмоциональную и духовную влюбленность. Именно "чистота", квинтэссенция качества, которая составляет заветную цель всех революций: чистая социальность, чистая материальность, чистая сексуальность, чистая текстуальность и т. д. - оказывается превращенной формой того, что в ней отрицается. Чистая реальность есть симуляция самого свойства "быть реальным".
"Гипер" - это такой "супер", который самим избытком некоего качества преступает границу реальности и оказывается "псевдо". Диалектика "супер" и "псевдо", которая разыгрывается внутри "гипер", резко отличается от классической гегелевской диалектики тезиса и антитезиса с их последующим примирением и слиянием в синтезе. Отличается она и от негативной диалектики, разработанной франкфуртской социологической школой (Теодором Адорно, Гербертом Маркузе), с ее неразрешимым противостоянием революционного антитезиса консервативному тезису. Постмодерная диалектика (если возможно такое словосочетание) предполагает взаимообращение тезиса и антитезиса, что чревато иронией нахождения другого в себе. Революционный антитезис, доведенный до крайности, внезапно обнаруживает тезис внутри себя, больше того, оказывается его продолжением и усилением. Революционное отрицание оказывается преувеличением, разрастанием, гиперболой того, что отрицается. Материализм оказывается не столько отрицанием идеализма, сколько его воинствующей крайностью, безжалостной по отношению к материальности как таковой. Коммунизм оказывается не отрицанием индивидуализма, но его самой деспотической формой, безжалостной по отношению к общественности как таковой. Избыточность данного качества, возведенного в "супер", оборачивается его иллюзорностью, его "псевдо", тогда как его противоположность, которая изначально, "в намерении", отрицалась, в конечном счете приобретает господство. Эта ирония, полностью раскрываясь в постмодернизме, как в самосознании культуры 20-го века, и составляет диалектику "гипер" - диалектикu усиления-подделки, гиперболы-пародии.
Два эти свойства - усиление и мнимость, "супер" и "псевдо" - лишь постепенно обнаруживаются в историческом развертывании "гипер". Первая стадия, "революционная", - это "супер": вдохновенное открытие новой реальности - социалистического "суперобщества", эмансипированного "суперсекса", элементарной "суперчастицы", самодовлеющего "супертекста", самодвижущейся "суперматерии". Первая половина 20-го века была в основном отдана этим "супер" построениям, которые в 1900-1910 годы возводятся на теоретическом фундаменте марксизма, ницшеанства и фрейдизма, а в 1920-е и 1930-е годы приобретают форму настоящих, "практических" революций - социальной, сексуальной, научной, философской, критической.
Вторая половина 20-го века - постепенное осознание иного аспекта этих вездесущих усилений: их мнимости. "Гипер" оборачивается другой своей стороной - "псевдо". От "супер" к "псевдо" - так можно определить основную линию развития западной и российской культуры 20-го века.
В иной системе терминов эта разница определяется как движение от модернизма к постмодернизму. Модернизм - это "супер", поиск абсолютной и чистой реальности. Постмодернизм - это "псевдо", осознание условного, знакового, симулятивного характера этой реальности. Этот переход от "супер" к "псевдо", от экстатических иллюзий чистой реальности к ироническому осознанию этой реальности как чистой иллюзии составляет историческое движение культуры 20-го века. "Гипер" обнаруживает себя во всем историческом объеме своего свершения как переход от модерна к постмодерну. С постмодернистской точки зрения, социальная революция, сексуальная революция, материализм и т.д. - это вовсе не освободительные прорывы в последнюю реальность, а скорее, интеллектуальные машины, предназначенные для производства псевдосоциальности, псевдосексуальности, псевдоматериальности. Тем самым приходит к самопознанию и исчерпывается сам феномен "гипер", определивший противоречивость и ироническую цельность культуры 20-го века.
M. Эпштейн. От модернизма к постмодернизму: Диалектика "гипер" в культуре ХХ века. Новое литературное обозрение, #16, 1995, 32-46.
M. Эпштейн. Постмодерн в России: Литература и теория. Москва, ЛИА Р.Элинина, 2000.
* * *
Б.Л. Смирнов
БЕСЕДА О СОХРАНЕНИИ ИНДИВИДУАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ ПОСЛЕ СМЕРТИ
21 января 1949 г.
На днях мне задали вопрос: "Сохраняется ли индивидуальное сознание после смерти?" На этот вопрос нельзя ответить в состоянии нашего обычного сознания. Это или "знается", или нет возможности ответить теоретически. Всякий теоретический подход к решению этого вопроса оказывается несостоятельным, потому что здесь дело не в теории.
"Любовь есть победа над жизнью и смертью".
"Жизнь (с маленькой буквы) есть суета, майя. Чтобы приблизиться к вечной Жизни, надо победить эту жизнь. Победа над жизнью возможна только через любовь, также как победа над смертью, ибо только любовь может разрешить проблему сохранения индивидуального сознания после смерти. Адвайтисты учат, что сознание едино, что нет двойственности, что двойственность - иллюзия, а потому нет и любви. Любовь возможна там, где сохраняется единомножество (диалектическое): "Я" и "Ты". Если есть субъект и объект, сохранена возможность любви. Поскольку совершается единение субъекта и объекта, их слияние, постольку существует и любовь. Это диалектический момент - и "да", и "нет" в одном. Объект существует постольку, поскольку есть стремление к единению, слиянности. Об этом говорят вишнуизм, тантризм... Это и есть разрешение вопроса о Едином и Единственном.
В Христианстве понятие о единомножестве, о слиянности замаскировано в учении о единении с Христом в едином теле Христовом. Любовь есть тот принцип, который утверждает сохранение индивидуального сознания именно ради сохранения принципа любви. Бхакты говорят: "Я предпочитаю есть сахар, а не самому стать сахаром". (Рамакришнa) - я хочу любить Бога, а для этого - сохранить свою индивидуальность, а не самому стать Богом. Христос говорит: "Да будут все едины, яко же Отец и Сын едины. Я в вас и вы во Мне. Я в Отце моём, Я и Отец - одно".
Конечно, для рационалиста любовь - весьма слабый аргумент для доказательства сохранения индивидуального сознания после смерти.
"Любовь есть победа над жизнью и смертью" - доказать это утверждение нельзя, его надо пережить во всей его диалектичности в духе. Другой подход к решению этого вопроса даёт Кант (с точки зрения проблемы ценности): "Две вещи говорят мне о вечности: звёздное небо надо мной и моральный закон внутри меня". Раз существует вечный моральный Закон, существует возможность его реализации. Раз закон безусловно вечен, то возможность его реализации безусловно вечна. То, что Кант называет "категорическим императивом", безусловным велением морального закона, заставляет предполагать безусловного и вечного реализатора этого закона. Вечность - прорыв к трансцендентальному, превосходящий феноменальное. На этом Кант и строит своё утверждение вечности. Мне кажется, что это рационалистическая формулировка того же закона любви. Закон моральной ценности - закон любви.
Софистика, которую унаследовали марксисты, отрицает безусловность морального закона, утверждает его относительность. У каждого общества - своя мораль (см. Каутский "Мораль дикаря"). Против этой софистики боролся Кант - он говорит, что нужно найти формулу, которая выражала бы постоянную, неизменную формальную сторону ценности, а не материально-конкретную, апостериорную формальную ценность, которая всегда будет относительной. Кант формулирует категорический императив: "Не делай никогда другому того, чего ты не хотел бы, чтобы делали тебе другие". Формулировка Канта чисто формальна, не даёт никакого конкретного содержания. Это парафраз Евангелия: "Делай другим то, что ты хотел бы, чтобы тебе делали другие". Но Евангелие даёт и более конкретную, более высокую формулировку: "Слушай Израиль: Господь Бог твой есть Бог Единый, возлюби Его всем сердцем твоим, всем разумением твоим, и ближнего своего возлюби, как самого себя". Этот принцип единства гораздо динамичнее, чем сухая, выхолощенная формула Канта, формула Отца без Матери, а следовательно и не Отца, так как Отец без Матери немыслим.
Формулировка же Бхакти, Евангелия гораздо сильнее; она имеет реальное живое содержание, реальную живую силу, которая "есть", как непосредственная данность, любовь - аксиома, из которой исходят доказательства, а не она подлежит доказательству. Бог - или аксиома, или его приходится отрицать. Определяя и доказывая, мы идём к неизвестному, опираясь на первичное, известное нам. Доказать Бога можно только через Бога, то есть через то, что первее Его - получается порочный круг в доказательстве, и задача остаётся неразрешённой. Вот почему я не люблю говорить о таких вещах. Я уже столько раз осекался, не видел возможности говорить о Реальном. Надо иметь Реальное, чтобы говорить о Нём, и надо иметь "уши", чтобы слышать о Нём. Кто хочет есть, должен протянуть руку, взять еду и есть. Рассуждением о белках, жирах и углеводах не насытишься. Кто хочет реализации бессмертия, должен реализовать его в себе. Иного пути нет и быть не может. Это бесконечно трудно, но цель так огромна, что требует огромных усилий для достижения её. И разве цель не стоит их? Для решения всякой задачи требуется приложение адекватной силы. Где адекватная точка здесь? "Если я любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал бряцающий ". Это всё ещё не то. Я должен свести бесконечное к точке, к своему "я", я должен отдать всё своё "я" ("Если кто хочет сохранить душу свою в мире сeм - потеряет её..."), лишь это будет адекватно Цели. Что же это за "всё", адекватное цели? Это не отдельные чувства, способности и прочее - это "моё" ещё не всё. "Всё" - Любовь, всё существо должно быть охвачено Любовью. Рамакришна был пьян от любви, пьяным поднял на себя меч, пьяным дошёл до Матери. Бхакти учит такой любви, только она - путь к Великой Матери. Реальный опыт получается постольку, поскольку реализуется Любовь. Христианство давало не менее великие формулы Бхакти, чем Индия - "неслиянно и нераздельно" - формула Вселенского Собора и символа веры Афанасия Великого (321 г. 1-й Собор). Постижение этого решает всё.
Реальный опыт получается постольку, поскольку реализуется любовь.
Это переход к Малым Арканам - антитеза жизни, смерти, любви - решение квадратуры круга.