Это страшно, когда в ряды твои полку прибыло.
Это страшно, когда в ряды твои так их манит.
Ведь ты - такое жесткое, такое неслыханное,
Такое страшное, грубое и неписанное,
Что ни то, что собаки - люди рядом с тобой выдрессированы.
То ли церберы, то ли черти сидят на привязи,
То ли дети кричат, то ли ночью смеются сычи твои.
А она, голосящим, предполночным, всяким, тычет им
Из окна в своей белой ладони сырое мясо -
И совам, и псам, и чертям, и младенцам в ясли.
Над домом твоим темно всегда, всегда хмарится.
Словно небо гниёт, ощущая зловонный нрав твой.
А ты молодишься и добришься правдой-неправдой,
Да не получается...
И подпускаешь близко, и цепи туго не стягиваешь.
Прячешь в шкафы к скелетам кнуты и розги.
В глазах горят по костру, в кострах истлевает просьба,
Не по годам, не по возрасту зло и резко, -
Поставьте меня на место.
В доме твоём темно, пусто, гулко, знаю я.
То не сыч по ночам кричит, то сама ты маешься.
Это что-то внутри. Обида, память, упрямство.
И хочется быть другой,
А не получается.