Здесь тепло и уют,
И горящая лампа в окошке
Ванька Жук, разомлев,
Попивает вприкусочку чай.
У порога, небось,
На гостей умывается кошка
И будильник на пять
Перешёл как-то так, невзначай.
Натюрморт на окне
Ну, почти, как из "малых голландцев":
Благородная твёрдость
И звонкая хрупкость стекла;
И горящий фитиль
В наверху закоптившемся глянце...
Но минута опять,
Как слеза, по стеклу потекла.
Ванька Жук по столу
Потихонечку стал барабанить
И нервический вздох
Посетил молодецкую грудь:
Он хотел бы ничем
В этот вечер себя не поранить,
Но никто для любви
Не укажет спасительный путь.
А она там бежит
За окошком по стёжкам-дорожкам,
А кругом намело
И стоит очарованный лес...
Это вам не июль,
Прогуляться по лесу с лукошком -
Здесь гуляет луна,
Да зверьё, да ещё этот бес.
Это, знаете, Тот,
Этот старый шатун в самоволке.
Он целует в снегах
Губы-ягоды мёрзлых рябин
И никто не пальнёт
По злодею хотя б из двустволки,
Хоть надёжнее был бы,
Вы правы, друзья, карабин.
Тот, конечно, узнал
Теплокровное нечто, живое,
И за толстой сосной
На добычу свою сторожит.
Существо он не то,
Чтобы злое, он просто такое,
Что не может никак
Пропустить, если что-то бежит.
По дорожке она...
Бледнолицая в небе - за нею.
А вокруг тишина!
Не трещат от мороза стволы...
Промолчала сосна,
Что таит за собою злодея,
Проглядела луна
И уснувшее эхо скалы.
Под сапожками хруст,
Полы шубки её нараспашку...
Зацепил было куст,
Мол, куда ты такая бежишь?
И вишнёвые губы...
Куда ты с такими, бедняжка?!
И предчувствием тем ли,
И точно к тому ли, дрожишь?
Здесь тепло и уют
И будильник по имени "Слава".
Ванька Жук за столом
Безнадёжно в окошко глядит.
А в лесу в тишине,
Упиваясь вишнёвой отравой,
Угорает в любви,
Тот который её сторожит.